Я замерла лишь на секунду, сгорая от стыда и ужаса, когда увидела его лицо и глаза, которыми он рассматривал мое полуобнаженное тело – жарко, жадно, хищно, с какой-то темной непередаваемой неистовой страстью, от которой я содрогнулась, мелко задрожав и понимания, что пощады не будет.

Его глаза сделались практически полностью черными, когда он, продолжая стоять на коленях, подался вперед, оскалившись и хрипло зарычав под мой истеричный всхлип, потому что его клыки оказались на моей коже, прокусывая ее, оставляя уродливые глубокие отметины.

Замерев в напряжении и шоке лишь на долю секунды, я захрипела от ужаса, почувствовав, как он прорывается в мое тело своими звериными клыками страшно и болезненно, словно ставя клеймо собой, которое навсегда останется внутри и не смоется никогда и ничем!

Господи, он меня кусал!

И не было ничего страшнее этого бесконечно долгого унизительного момента, когда я лежала, не пытаясь вырваться, но ощущая, как его клыки проникают лишь еще глубже, раздирая и принося такую ошеломительную боль, о которой я не могла бы даже помыслить раньше!

Это было чудовищно!

Это было невыносимо и страшно -  чувствовать свою полную беспомощность и его власть надо мной и моим телом, которое сжималось и стало влажным от боли, что нарастала и оглушала меня, застилая глаза мраком, но оставляя разум ясным и холодным, словно душа отделилась от тела, не способная выносить этого безумия и ужаса.

- Замри и молчи, -  выдохнул с дрожью монстр, вытягиваясь во весь своей невообразимый рост и нависая с глухим стоном, чтобы упереться ручищами по обе стороны от меня, когда мне казалось, что я медленно и мучительно умираю, не способная больше сделать ничего, потому что тело от  этого страшного укуса трещит и расходится, опаляя болью настолько кричащей и обжигающей, что если я вдохну слишком сильно, то разорвусь под ним на сотню лоскутков.

Я задыхалась от этой боли, не способная больше пошевелиться, и замирая, лишь только слезы текли по вискам, теряясь в волосах, когда даже через свои мокрые ресницы я видела ненавистное лицо монстра прямо перед собой, ощущая его опаляющее дыхание на своем холодном влажном лице, и чувствуя всем телом, как он дрожит.

Дрожит и хрипло дышит, задерживая иногда дыхание, пока его тело тоже замирало напряженное настолько, что мне, казалось, словно воздух вокруг него скоро начнет трещать сотней пронзающих молний. 

Даже через пелену боли и мокрых ресниц я замечала, как на его лице выступили капельки пота, что стекал по скулам и вискам, пока он замер и не двигался, смотря на меня так, словно пытался запомнить каждую черту.

Но это было лишь временное затишье перед бурей и самой настоящей пыткой, потому что потом он укусил снова. Уже не в область шеи. Перешел на руки  и предплечья.

Сначала медленно, словно пытался сделать укусы аккуратными. Но не останавливался, а продолжал делать это. Кусать.

Снова и снова.

Опять и опять.

Закрыв глаза, я могла только молиться, чтобы это закончилось как можно скорее пиком его удовольствия, от которого Зверь не скрывал возбуждения. Или моей смертью, потому что запах свежей крови кружил в воздухе, заставляя его содрогаться и рычать, а меня глотать слезы, но упрямо молчать.

Он просто продолжал кусать меня по всему телу, оставляя раны и отметины.

Уже было не важно, что будет дальше.  Для чего он это делал.Лишь бы это скорее закончилось.

Ощутив его лицо очень близко, я закусила губу прокусывая до крови, и судорожно сглотнув, когда его губы скользнули по моим, переходя на щеку и скулу, а затем еще ниже, опускаясь на шею, дрогнув и громко всхлипнув от неожиданности, когда ощутила новую боль, оттого что он укусил в первую метку. Именно туда, где кожа пульсировала больше всего, словно ставя жирную точку.