Его терзала совесть, если нечто подобное могло быть у бездушного монстра?

Он был зол? На себя, что не убил, или на меня, за то, что я выжила?

А я упорно смотрела на него снизу – устало и ненавистно – даже если понимала, что снова играю с огнем, который никому неподвластно удержать.

Рассматривала нагло и оценивающе, про себя отмечая, что несмотря на грубость и жестокость в поведении и каждом резком движении, монстра тяжело было назвать уродом, или хотя бы некрасивым.

К сожалению, его лицо притягивало взгляд своими правильными, хоть и резкими чертами, оставляя двоякое впечатление.

С одной стороны, он был сущим варваром – грубым, неотесанным, с этими отросшими волосами цвета пепла, которые овивали его лицо рваными прядями, с колючей порослью на жестоком почти квадратом лице.

Но, с другой стороны, в его глазах не было пустоты и безразличия.

Будь он другим - человеком, а не зверем – он мог бы вести войска в бой без страха и сомнений, одним словом, поднимая боевой дух и вселяя надежду на будущее.

Но его глаза не были человеческими, как и не была душа.

- Ведь ты не планировал ничего этого, - тихо прошептала я, наблюдая, как его жуткие глаза всматриваются во тьму леса, словно он мог видеть далеко вперед, понимая, что они начинают светиться в темноте, как бывает у хищников. -  Не собирался оставлять меня в живых, и уж тем более оставлять себе. А теперь ты злишься сам на себя за это и не знаешь, что делать дальше…

- Не знаю! -  рявкнул он так резко и с чувством, что я сжалась по инерции, даже если он не шелохнулся и не сжал пальцев сильнее, только пошел вперед еще более стремительно, словно снег по самые бедра не доставлял ему никаких хлопот и не сдерживал своими навязчивыми рыхлыми объятьями.

Он сжал губы, отчего линия его подбородка стала еще более упрямой и прямой, помолчав какое-то время, и неожиданно добавляя тише и уже спокойнее:

- Я ничего не планировал и не знаю, что будет дальше. Я знаю только одно - я хочу, чтобы ты жила.

Больше я не пыталась говорить, снова погружаясь в удушливую вязкую боль. Ощущая только ее одну и больше ничего, казалось, что даже низ живота просто вырвали из меня, оставив только эти пульсирующие разряды, от которых на теле выступал холодный пот. Неужели он умудрился укусить даже бедра?!..

А еще болела шея. Там, где он укусил меня дважды, разгрызая кожу и оставляя липкие следы крови.

- Если бы ты не побежала, все могло бы быть иначе, - добавил он хмуро, и впервые опуская густые темные ресницы, чтобы посмотреть на меня с некоторым укором, и чем-то еще, запрятанным так глубоко в черном зрачке, что мне вероятней всего просто показалось, ибо звери не испытывают ни жалости, ни печали, ни уж тем более сожаления о том, что так манило их, разжигая то пламя, о которое я так сильно обожглась.

- Хочешь сказать, что отпустил бы меня? – хоть и тихо, но язвительно поинтересовалась я, наблюдая сквозь ресницы, как он снова перевел взгляд вперед, покачав головой:

- Нет. Но все могло бы быть по-другому.

Я не верила ему. Ни капли.

- Если бы не испугал, я бы не побежала! – буркнула я, не удержавшись и снова видя, как он поджал губы, явно начиная опять злиться.

- Тебя предупреждали, что нельзя бежать, когда я рядом! И сделали это не зря!!! - рявкнул монстр и снова даже в этой мгле было отчетливо видно, как полыхнули его глаза и зрачок увеличился, говоря о том, что беда близко и мне стоило бы благоразумно промолчать…но я не могла.

- Не стоит пытаться оправдать свои поступки этим! Ты просто хотел получить себе наложницу! Бесправную рабыню!