– Проводи меня к начальнику штаба.

Шёл по коридорам, обратив внимание, что теперь на каждом повороте стоит часовой и слишком мало военных встречается на пути, обратился к лейтенанту:

– Красс, когда усилили охрану?

– Сегодня в ночь поступил приказ генерала. Выставлены дополнительные караульные на этажах и в холле оборудован стационарный пост с посыльными. С сего утра внутрь на второй и третий этаж можно попасть только с сопровождающим или по письменному разрешению коменданта.

– Хоть это радует, – пробурчал себе под нос, продолжая идти за лейтенантом. За малое время нахождения в штабе я плохо ориентировался в здании и не знал куда идти.

– Проходите, – адъютант открыл дверь, приглашая войти. Как и предполагал, это оказалась приёмная, где находившийся там офицер тут же подскочил с места. Думал опять придётся чуть ли с боем пробиваться к заветному телу, но всё оказалось проще.

– Штабс-полковник Мирони, полномочный представитель Императрицы к господину штабс-полковнику Нарсину, – вместо меня отрекомендовал лейтенант Красс.

– Подождите, я доложу, – недолго поколебавший сообщил адъютант и через минуту я вошёл в кабинет.

– Не ожидал, что так скоро придёте, передумали? – излучая довольство, произнёс штабс-полковник, – пойдёмте поговорим в тишине.

Большое, не уступающее в размерах генеральскому кабинету помещение уставлено столами, где, склонившись над ними, корпели солдаты и офицеры. Меж рядов туда-сюда сновали посыльные передавая какие указания.

– Я думал, что вы после обеда придёте, – оказавшись в небольшом уютном кабинете, первым заговорил полковник.

– Извините, не понял, – опешил я.

– Так, вы же пришли сообщить, что обдумали предложение генерала и соглашаетесь представлять нашу доблестную армию на официальной церемонии коронации Императрицы Линессы Первой.

– С чего вы взяли? Я пришёл по другому поводу.

– Да? – от удивления глаза полковника расширились и лучащееся счастьем выражение, будто он в лотерею выиграл корову, медленно стало спадать с лица.

– Именно так. Я, изучая карты, заметил некоторое несоответствие в дислокации сил противника, которое хотел прояснить.

Надо отдать должное штабс-полковнику. После моих слов он подобрался. Превратился из нарочито беспечного, добродушного человека в серьёзного, делового офицера.

– Адъютант! – выкрикнул Нарсин и тут же в помещение вошёл офицер. – Говорите, штабс-полковник.

Я покосился на подобравшегося младшего офицера, что было примечательно, он был вооружён.

– Не стесняйтесь, лейб-капитану Ватонсу я полностью доверяю.

– При изучении карт разных масштабов, имеется расхождение в дислокации войск противника, некоторые населённые пункты… – начал осторожно, издалека, но меня перебили.

– Разрешите уточнить, – вступил в разговор лейб-капитан.

«А не простой это адъютант, – сделал для себя пометку, – перебить высшего командного офицера».

Нарсин кивнул, а Ватонс продолжил:

– Какой именно масштаб карт вы изучали? Имеются специфические особенности в обозначении для каждой группы. Допустим, – продолжал лейб-капитан, – на карте мелкого масштаба обозначается диспозиция сил исходя из пренебрежения пятнадцатью-двадцатью километрами. На карте крупного масштаба эта неточность нивелируется до трёх-пяти километров. Одновременно к каждой карте готовится и прилагается пояснительная записка, поясняющая обозначения, состав и другие имеющие на момент составления сведения.

– Пояснительная записка? – задавая вопрос я посмотрел сначала на лейб-капитана, потом на штабс-полковника. А ведь никакой пояснительной записки к карте мне не доставили, ни к первой, что получил сразу, как только принялся за подготовку плана, ни ко второй, что выпросил у начальника штаба.