Никогда еще Ричарду не доводилось попадать в подобный переплет. Он всегда умело держал себя в руках и благополучно избегал открытых конфликтов. Обычно ему не стоило большого труда обратить назревающую ссору в шутку, а когда слова не действовали, хватало ловкости и проворства, чтобы прекратить стычку, прежде чем дело дойдет до серьезного кровопролития. В самом крайнем случае он не считал зазорным попросту убежать. Сейчас все складывалось иначе. Эти люди явно не собирались вести светские беседы и нисколько его не боялись. И убежать он не мог.

Ричард взглянул в зеленые глаза своей гордой и смелой спутницы и прочел в ее взоре отчаянную мольбу о помощи. Он склонился к ней и тихо, но твердо сказал:

– Я тебя не брошу.

Девушка едва заметно вздохнула, кивнула и коснулась его руки.

– Держись между ними и ни в коем случае не позволяй им приблизиться ко мне одновременно, – прошептала она. – И еще: когда они подойдут, что бы ни случилось, не прикасайся ко мне.

Она сжала его руку и заглянула в глаза, ожидая подтверждения. Ричард не понял, что она задумала, но кивнул.

– И да помогут нам добрые духи, – прошептала незнакомка.

Она уронила руки вдоль тела и повернулась к злодеям, стоявшим сзади. Лицо ее сделалось пугающе неподвижным, лишенным всякого выражения.

– Ступай своей дорогой, парень, – со сталью в голосе повторил вожак. В синих глазах разгорался огонь ярости. – Последний раз предлагаю!

Ричард сглотнул комок. Стараясь говорить спокойно и уверенно, он ответил:

– Мы уйдем вдвоем.

Его сердце сжалось от страха: кровь бешено застучала в висках.

– Не сегодня, – заметил главарь.

Все было сказано, и он вытащил из-за пояса зловеще поблескивающий кривой кинжал. Второй бандит молча извлек из ножен короткий меч. Недобро усмехнувшись, он слегка провел лезвием по своему могучему предплечью – клинок окрасился кровью. Сзади донесся звон стали. Страх парализовал Ричарда. События развивались слишком стремительно, не оставляя беглецам ни единого шанса. Ни единого!

Все трое на долю секунды замерли, и вдруг бандит, издав воинственный клич, двинулся прямо на него. Ричард вздрогнул от мысли, что эти четверо готовы на все. Обладатель короткого меча приближался. Тут же Ричард услышал и чей-то рывок за спиной – другие двое напали на незнакомку.

И вдруг, в тот самый миг, когда меч, направленный на Ричарда, уже почти коснулся его груди, воздух сотряс сильнейший удар – словно гром, только без звука. Сила его была такова, что страшная боль пронзила каждую клеточку тела, пыль взметнулась столбом, и тут же ее словно ветром сдуло.

Нападавший тоже ощутил боль и, продолжая лететь на Ричарда, на мгновение отвлекся, глянув ему за спину. Этого мгновения оказалось достаточно. Ричард резко упал на спину и ногами столкнул противника с обрыва. Так и не выпустив из руки бесполезного теперь оружия, бандит упал навзничь на острые камни и остался лежать там с широко раскрытыми удивленными глазами.

Тем временем один из тех, что были сзади, тоже полетел со скалы, пронзенный кинжалом. Ричард не верил своим глазам. Но не успел он опомниться, как на него бросился главарь, явно не оставивший намерения во что бы то ни стало прорваться к незнакомке. Он ударил Ричарда кулаком в солнечное сплетение и отбросил к гранитной стене. Задохнувшись от боли, юноша врезался головой в гранит. Сознание ускользало. Всеми силами пытаясь удержать его, он цеплялся за одну оставшуюся мысль: ни в коем случае не допустить, чтобы головорез добрался до цели.

Ричард сам не понял, откуда взялись силы. Здоровой рукой он вцепился в вожака и рванул его на себя. Синие глаза противника загорелись такой лютой ненавистью, что Ричарду стало страшно, как никогда в жизни. Он понял, что это конец. Отточенный клинок кривого кинжала ослепительно блеснул на солнце и по широкой дуге неумолимо устремился ему в грудь.