Почему же на душе такое мерзкое чувство?

Возможно потому, что в ночных событиях вины пажа Велька нет? В этом старший следователь был практически уверен. Доказательства косвенные, показания свидетелей вызывают сомнения. Да еще этот поспешный и довольно странный приказ свыше срочно произвести арест…

От всей этой истории дурно пахнет какими-то играми родовитых, а вернее императорской семьи. Не зря же посланнику принца позволили переговорить с Вельком. И это при том, что насчет остальных посетителей есть негласный, но строгий запрет. Да что посетители, Вельку запретили даже письма, записки и передачи. Изолировали его на оставшееся время турнира, словно какого-то прокаженного.

Боятся? Какого-то пажа? Скользкого, хитрого, но всего лишь пажа, коих в Тирбозе сотни? Звучит, как бред, но факты говорят об обратном.

А ведь уважаемые люди за пажа просят, в том числе и родовитые. Но их власти недостаточно, чтобы перебить простое пожелание третьего принца. Простые пожелания возможного императора посильнее иных правил и приказов будут. Перед ними пасуют даже законы.

А стоит ли служить такому закону?

Он небрежно переложил листы в твердой картонной папке.

– Почтенный Суман Энно, значит, – медленно протянул старший следователь, прочитав одну из фамилий. – Будем разбираться.

***

Меня вернули в камеру, к холодному и совершенно невкусному завтраку, который я все же съел.

Медитировать не хотелось. Хотелось ругаться! Грязно ругаться! Столько усилий и все зря. Несмотря на отвратительную ситуацию, во мне все же теплилась слабая надежда, что меня успеют вытащить до начала финала командных схваток. Особенно если финал перенесут на день-два. Но теперь надеяться не на что.

– Что не весел, сквайр? – поинтересовался скучающий Шкипер.

– А чему радоваться, если меня без вины в клетке заперли? – недовольно огрызнулся я.

– Не ты первый, не ты последний, – философски заметил Шкипер. – Я тоже без вины сижу… Раз нет доказательств, значит и вины нет, – добавил он, заметив мой скептический взгляд.

После разговора со старшим следователем я бы мог на эту тему поспорить.

– Магичка, что была с Патриархом, что можешь про нее сказать? – спросил я вместо этого. Раз выдался случай, почему бы не узнать больше подробностей этой старой истории с похищением?

Про брошенное кем-то из бандитов, схвативших нас с Ланиллой замечание, я помнил. И что-то мне подсказывает, что магичка не была наемным работником.

Маг, даже в низшем ранге адепта – хозяин жизни, вытащивший счастливый билет. С бандитами он возиться не станет… если только сам этими бандитами не управляет через послушную марионетку.

Нет, не магичка работала на Патриарха, а Патриарх на магичку. А значит, именно она представляла в этой сложной операции интересы наших друзей с островов. И тут рядом со мной сидит свидетель, который может прояснить ряд вопросов касательно этой таинственной личности.

Новые проблемы не повод забрасывать старые. Островитяне славятся своей мстительностью. Врага стоит знать! Желательно в лицо.

– Не наглей Гарн! – сведя брови, резко осадил меня Шкипер. – Я хорошо к тебе отношусь, но это не означает готовности ссучиться. Да и мое хорошее отношение после таких вопросов может очень быстро измениться.

Последнее замечание очень походило на угрозу, но отступать я не собирался. Этот странный Шкипер моя единственная ниточка к магу. В организации Патриарха он явно не в числе обычных головорезов бегал. А значит, и некоторые секреты главаря может знать.

– Ссучиться, говоришь. Есть ненулевая вероятность, что ваш Патриах был не более чем марионеткой в руках островитян.