– А как же правительство, полиция?

Эдик горестно вздохнул и махнул рукой.

– Правительство пытается свести концы с концами. Война, практически, уничтожила страну. Но во главе сейчас сохранение государственности, а не внутренние проблемы. Военное положение в стране с самого начала боевых действий. Несмотря на то, что официально война окончена, военное положение не снято и действует до сих пор. Ночью действует комендантский час, а днём, периодически, набегают ворошители. Вот так и живём. А ещё ведь и работать, и кормиться нужно. Вот и пропадаем, по большей части, в шахтах, на заводах, да на приисках. Они-то хорошо военными охраняются – единственное средство существования сейчас.

– То есть помощи мы не дождёмся. Марина далеко живёт?

– Ты чего, вытаскивать её собрался? Ты это брось. Откуда благородство такое?

– Ну не сидеть же, сложа руки?

Эдик засмеялся, а потом понял, что я говорю на полном серьёзе.

– Андрюха, ты дурак? Если ворошители Маринку нашли, то всё, пиши пропало. Не вытащить её, она уже у них в логове и, скорее всего, под дозой нейроса. В лучшем случае, овощем заберём её оттуда.

– А если она спряталась где?

– Тогда завтра сама придёт.

– Завтра для меня уже не будет.

– Опять ты завёл свой разговор. Ты под нейросом, понимаешь? То, что с тобой произошло – плод твоего больного воображения.

На самом деле, я и сам вновь засомневался в своей адекватности. Но отступать от уже выбранного пути было поздно. И я, во что бы то ни стало, хотел найти Марко Поло, пусть не в этом мире, то хотя бы в следующем. Но и Марину я не мог оставить просто так в беде. Судя по рассказам Эдика, всё было очень плохо.

– Говори адрес. Я сам пойду.

– Да куда тебе. Сам он пойдёт. Пошли по сточным каналам пробраться попробуем. Ты моих троп всё равно не знаешь. Провожу тебя до её хором, а там уже сам. На поверхность не пойду с тобой.

– Давай хоть так. С собой брать чего?

– Ну если у тебя есть с чего стрелять – то бери. Но ты никогда про это мне не рассказывал, да и вообще к оружию ты относился всегда с какой-то детской неприязнью.

– Ну значит и нет ничего, давай сейчас выдвигаться. Пожрать осталось?

Эдик разочарованно вернул мне свёрток, который стал, как минимум, вполовину меньше. Я наскоро перекусил тем, что осталось. Оглядев напоследок свою лачугу, я собрался было выходить, но Эдик остановил меня.

– Погоди ты. Дай я первым пойду. Ты сегодня стукнутый какой-то. Иди за мной, не отставай. Когда говорю остановиться – останавливаешься. Если говорю не дышать – не дышишь, пока не разрешу. Всё понял?

– Да, понял-понял. Веди уже.

– Маринка живёт в трёх километрах отсюда. Идти придётся вначале улочками, потом спустимся в сточный канал, по нему полтора километра, скорее всего, без происшествий будет. А затем придётся выбраться на поверхность и через парк сигануть. Ворошители парк недолюбливают, как и все, просто так стараются туда не залезать. А вот нам придётся. В парке живность всякая уже лет пять как обзавелась. А живность тоже непростая. Первые потомки животных, попавших под действие нейроса. Власти ещё до зачистки не добрались, поэтому периодически в парке и его окрестностях людей находят. Кто изодран страшно, у кого-то кровь досуха выпита, а кого-то будто вообще нетронутыми находят. Просто мёртвыми, без единой царапины. Поэтому парк обходить стороной обычно приходится. Но нам с тобой через него идти. А как из парка выйдем, дом Марины неподалёку будет. Она в бывшем офисном секторе обосновалась. План понятен?

Я молча кивнул. Эдик постоял немного перед дверью, прислушался, тихо открыл замки и так же тихо вышел на лестничную площадку. Я пощупал по карманам, обнаружил в брюках ключи и, выйдя вслед за Эдиком, закрыл все замки, которые нашёл.