Дневной свет бьет по глазам, а я сама ударяюсь обо что-то большое и твердое…

Мужик! Родненький!

- Т-там… т-там…- заикаюсь и тычу пальцем в сторону двери, откуда выбежала. Другой рукой вцепляюсь в мужика, только бы он не ушел и не оставил меня один на один с этими смертельно опасными штуковинами. Которые исчезают, между прочим...

- Что. Там? - уточняет он и пытается оторвать от себя.

Фигушки.

Не оторвешь.

- Летает. Пищит. Прозрачное. Страшное. Убить пытается! - выдаю скороговоркой все данные.

- В твердыне?

Ой, а попроще не мог свой замок назвать?

- Да!

Ему все таки удается отстранить меня и заглянуть мне в глаза. Не знаю, что он там видит, но на его лице проступает какая-то бесконечная усталость и жалость. И в голосе это же сквозит, когда вздыхает:

- Только не говори мне, что в твоем родовом гнезде предки не живут.

Я только и могу, что глупо хлопнуть глазами.

Но сама же не глупая…

Предки - это кто-то, кто давно умер.

Если живут - это как бы умер, но часть осталась.

И эту часть у нас на Земле привидениями называют…

- П-привидения? - облизываю пересохшие губы.

На мгновение переводит взгляд на них и тут же к глазам возвращается.

- Не оскорбляй предков простонародными названиями, - морщится.

Привидения, значит.

А-ааа!!

Я глубоко и часто дышу, стараясь вернуть себя в состояние оптимистичного равновесия, в котором мне удалось оставаться аж целый час в течение этого утра. А потом пищу, всматриваясь в него:

- П-почему… почему они хотели меня уничтожить?

- Уничтожить - вряд ли, - сообщаетс усмешкой. - Может играли, может напугать хотели. Или пошутить. Ты так громко верещала, что даже я вернулся - а им одно удовольствие.

- Еще бы не г-громко…

- Они с деревенскими, бывает, так и играют. У тех тоже предки в домах не задерживаются. А твердыня велика. Насколько мал и убог был твой дом, если ты с ними не сталкивалась? А ведь крепость предателей, наверняка, переполнена… Так ты деревенская или благородная? Чьего рода? Или ты даже этого не помнишь?

Он замолкает, задумчиво меня разглядывая. Прям чувствую, что с языка у него снова готовится сорваться что-то вроде «больная баба». Не позволяю.

А то достало уже это прозвище.

Да и думать долго ему вредно.

Перехватываю инициативу:

- Может не помню, может не было ничего, что помнить стоит, - бурчу и отступаю назад. Но возвращаться не спешу в «твердыню». - Голова кругом от голода и вообще… всего. А предки так неожиданно на меня напали, что я не сдержалась. Как мне убираться и готовить здесь, если будут вот так вот из-за угла вылетать, а?

- Справишься как-нибудь, - пожимает плечами и снова замыкается. Блеклый интерес и жалость, которые я в нем распознала, растворяются в хмуром равнодушии. - А не справишься - я тебя не держу. Я тебя не звал, дракону угодить решил, и вот понимаю, что зря. Слишком много хлопот с тобой…

Обидеться бы на это, но не стоит. И правда много хлопот, если с его точки зрения посмотреть. Жил да был мужик, с драконом, запущенным замком и привидениями, жил как хотел, и вот я приперлась - то кандалами себя к дракону прикую, то в него вцеплюсь, то ору, то кровать занимаю, то облизать пытаюсь… Подозреваю в нашем средневековье меня бы давно уже прикопали за подобные наглости, а этот по каким-то причинам еще терпит и даже дает надежду на будущее. В виде немытых, наверняка, котлов и пары тонн мусора.

- Я вам благодарна, что не гоните, - выдаю совершенно искренне, - Идти мне некуда. И я постараюсь быть полезной.

Передергивает плечами явно с сомнением. И разворачивается, чтобы уйти.

- Меня Наталина зовут! - говорю ему вслед, - Имя свое не забыла. А… вас и вашего дракона как?