Каждая из названных женщин после переезда в Белый дом столкнулась с проблемой утраты личного пространства, которая сопровождалась растущим личным и, как ни странно, финансовым давлением. Розалин Картер сказала, что была поражена, когда узнала, что президентские семьи должны сами платить за еду. Она вспоминает, как ведущий администратор особняка показал ей счет за питание за первый месяц жизни ее семьи в Белом доме. «Счет был на 6000 долларов, что не кажется слишком большой суммой, но тогда, в 1976 году, это было для меня чудовищно много. Мы часто принимали гостей – моих родных, родных Джейми и друзей, и после этого получила счет на 6000 долларов. Я была шокирована». Чтобы сэкономить, Розалин попросила повара подавать еду, оставшуюся от обеда, по вечерам, когда ужинали в кругу семьи. Джеки Кеннеди провела реорганизацию персонала и поставила нового человека ответственным за ведение хозяйства, потому что счет за питание стал огромным. Барбара Буш, однако, восемь лет была женой вице-президента и знала, что ее семья должна платить за питание и предметы личной гигиены. «Если они (другие первые леди. – Авт.) были шокированы, значит, с ними что-то не так, – сказала она строго. – У нас было множество гостей, как и у Джорджа Вашингтона, и мы платили за своих гостей. Но потом приходил счет, в котором значилось: «Одно яйцо – 18 центов». Миссис такая-то съела яйцо и тост. В Белом доме питаться дешевле».

Пока существуют огромные привилегии, полагающиеся по должности, семья не получает подарков дороже определенной суммы. Когда Картеры жили в Белом доме, они не могли принять ничего дороже 100 долларов. Их дочери Эми со слезами на глазах пришлось отдать коралловую голову Христа, которую папа Иоанн Павел II подарил ей в Ватикане, и маленький золотой браслет, подписанный ее именем и подаренный ей президентом Италии Сандро Пертини (стоимостью 150 долларов). Розалин сказала, что им даже не разрешалось приобретать эти вещи по розничной цене. Иногда первая леди обходила это правило. Так, во время поездки Картеров домой в Плейнс, штат Джорджия, она рассказала интервьюеру о маленькой вазе, подаренной им императором Хирохито во время государственного визита в Японию. «Они оценили вазу в 99 долларов, и я смогла оставить ее себе», – сказала она радостно. Президент Картер тотчас вмешался: «Между прочим, это одна из немногих вещей, которые мы оставили себе».

Полное отсутствие личного пространства – это общая жалоба. Розалин Картер вспоминает, как в свой первый приезд в Белый дом с удивлением обнаружила, что на лестничной площадке у двери в семейные покои дежурит агент Секретной службы, а другой стоит у подножия лестницы, и множество постов на первом этаже. «Мы подумали: «Это не жизнь!» – и Джимми убрал одного из них от нашей двери». Швейцар Белого дома Крис Эмери вспоминает свою первую рабочую неделю в годы правления Рейгана, когда в резиденции сработала тревожная сигнализация. Он подумал: о Боже, у президента сердечный приступ! Эмери сидел за столом в кабинете швейцара и видел офицеров Секретной службы, собравшихся у двери. Один агент сказал: «Крис, вы должны реагировать первым, до того, как мы поднимемся туда. Миссис Рейган не понравится, если мы войдем к ней в комнату». И Эмери побежал наверх и постучался в дверь первой леди. «Миссис Рейган, это Крис из кабинета швейцара». Когда ему не ответили, он открыл дверь и увидел, что первая леди лежит на кровати с кольдкремом на лице и вазелином под глазами. «Миссис Рейган, прошу прощения, но сработала сигнализация, и я только хотел удостовериться, что все в порядке». Она ответила «все в порядке» – и не дала никаких объяснений. Когда он ушел, то не мог отделаться от мысли о наказании, так как, по слухам, первая леди отчитывает сотрудников за провинности. Но никто и словом не обмолвился об этом инциденте – даже Нэнси Рейган не могла требовать полной приватности в Белом доме.