В своих покоях Слава потянулась было к звонку, вызвать горничную, но рука замерла, не дотянувшись до шнурка. Кто знает, какие сплетни понесет девчонка по дворцу, увидев госпожу в растрепанном виде. То, что Слава случайно подслушала сегодня о себе из-за куста, мог знать только кто-то из вендской свиты. Откуда – это уже другое дело, но раз об этом заговорили заксонские придворные, значит, своим ныне тоже веры нет.

Поэтому, заперев дверь, Слава взяла щетку и начала одну за другой расчесывать пряди. Когда волосы в свободном виде достают до колен, справляться с ними одной – сущая мука. Это то, о чем никогда не задумываются другие, восхищаясь подобным «богатством». Предслава давно уже для себя решила, что как только выйдет замуж, первым делом укоротит эти космы до более удобной длины, хоть бы до пояса, что ли. Заксонкам можно, она спрашивала. Но пока брачные клятвы не привели ее под покров заксонского бога, нельзя. Свои боги не понять могут.

Тщательно прочесав волосы и убедившись, что в них не зацепилост ни листика, ни веточки, Слава все же вызвала служанку. Появиться у княжны с простой косой было бы равносильно тому, что явиться к ней прямо из парка. Опытные женские взгляды сразу отличат, что рука служанки не касалась этих кос.
- Ой, госпожа, а что с вашими волосами? – Всплеснула руками горничная, которая прекрасно помнила, что не так давно укладывала косы в придворную прическу.
- Что-что... – Нарочито ворчливо ответила Слава. – Говорила я тебе, что шпильки – коротковаты? Вот, полюбуйся. Хорошо, что на прогулке в парке народу по утрам немного. То-то было бы разговоров, как у меня прямо на ходу прическа разваливаться начала. Переделай. Да так, чтобы до вечера продержалась!

Вскоре все было готово. Слава отослала служанку и собиралась уже выходить из покоев, и так изрядно опоздала, когда ее взгляд упал на две длинные царапины, оставленные на руке несговорчивым кустом. Прикрыть их тяжелым серебряным наручьем? Не пойдет, все остальные украшения, что сегодня на ней, - заксонские. Будет слишком бросаться в глаза. Обмотать руку вышитой лентой? Тоже не то... В итоге, девушка решила просто накинуть на плечи шелковую шаль в тон платью. Руки прикроет немного и ладно.

Молодая королева каждое утро после завтрака проводила время в своем кабинете, где уделяла внимание просящим аудиенции. Потом она уходила в свои покои, немного отдыхала и проведывала маленького сына. Незадолго до обеда ближний круг фрейлин Ее Величества собирались в приемной, чтобы под рукоделие развлечь королеву чтением, музыкой и свежими сплетнями. Вот к этому-то «малому» выходу и спешила Предслава, прекрасно понимая, что опоздание сразу поставит ее в центр внимания и сделает темой разговоров.

Однако княжна (то есть, теперь уже - молодая королева) только ласково улыбнулась Предславе: «А, Славушка, проходи скорее. Мы тут как раз собирались подкрепиться парой лакомых кусочков». После чего тема разговора снова вернулась к выбору: пирожные или сыр? Если кто-то из фрейлин и надеялся разнообразить свой день интересной сплетней, сегодня им придется обождать. По лукавой улыбке подруги юности Слава поняла, что Либуше что-то знает, но не хочет обсуждать произошедшее при всех. Видно, король Генрих успел что-то рассказать, подумалось.

Молодой король, в понимании Предславы, был вообще каким-то уникальным человеком. До встречи с ним думалось, что таких просто не бывает. Казалось, его сутки – вдвое длиннее, чем у любого из его подданных. Генрих умел как одним взглядом направлять железный кулак рыцарей (когда войска устроили показательный штурм в честь коронации Генриха и Либуше, это было красиво), так и с трогательной нежностью щекотать пятки маленькому сыну.