Король Эрих одернул себя, с усилием возвращая мысли к разговору с сыном. А то что-то его опять занесло в сферы высших государственных интересов. А они ведь всего лишь говорили о женитьбе одного молодого упрямца.
- Слушай, Генрих, а кто же это там такая барышня, что даже для будущего графа – «слишком хороша»?
- «Слишком красива». – Поправил Генрих. – Да все та же, подружка Либуши. Первая красавица двора и все такое. Новую сплетню не слышал?
- Какую из них? Если про девушек, то нет. Если нам эта сплетня будет чем-то грозить, о ней мне доложит или Эрик, или Герцог. А если нет, то это – к матушке, ей по должности положено знать, чем дышат ее дамы.
-Да... – Король Генрих брезгливо поморщился. – И про девушек, и не только. Запустила какая-то дрянь слушок, что я на две стороны одеяла поворачиваться успеваю. Дескать, не зря же Любомир такую красавицу в подружки отправил, что даже дочь красотой затмевает.
- Что, правда затмевает? – С интересом переспросил старый король.

Он попытался вспомнить всех девушек, которые мелькали рядом с Либуше и, кажется, понял, о ком речь. Прехорошенькая девчушка, да. Но чтобы до такой степени...
- Сложно сказать. – Генрих недовольно дернул плечом. – Но девочку мне жаль.
Не знаю, хватит ли у нее ума и выдержки не дать впутать себя в эти склоки. Потому что с недавних пор дворцовых гадюк занимают два вопроса: как Либуше терпит рядом с собой более красивую подругу и когда наша Рике сойдется с этой Злавой в поединке за право называться первой красавицей двора.
- Вот же! Делать им больше нечего, драные курицы! – В сердцах выругался король Эрих.

Этого ему еще не хватало! Любомир – ладно, если сама Либуше не пожалуется, то и старому многоженцу придраться будет не к чему. Окажись эта сплетня хоть бы и правдой, это даже не младшая жена, как у вендов заведено, фаворитка - это, считай, говорить не о чем. И вообще, пусть сперва в своих покоях стороны у одеяла пересчитает! А вот граф Моритц, будучи союзником хоть и куда менее мощным, был также и менее надежным. И, к сожалению, пока еще нужным...

Король поймал себя на том, что снова углубился в вопросы международной политики.
- Вот что, сын, давай-ка мы сначала посоветуемся с твоей матушкой. А уже потом будем решать, как лучше.

2. Глава вторая

Предслава и понятия не имела, что ее судьбу обсуждают сейчас столько вельможных особ. Она, как и положено ближнице Ее Величества, сопровождала королеву Либуше на прогулку, привычно отвлекая от нее разговорами особо назойливых девиц и дам. Под этот общий щебет Либуше могла сама выбирать, с кем переговорить негромко о том, о чем в кабинете говорить, вроде, слишком важно, а прилюдно – слишком сложно.

Привычно ныряя в придворную кутерьму, Слава иногда задумывалась, понимает ли Либуше, что все это – неспроста? Иногда казалось, что понимает и ценит. А иногда, - что подруга детства так привыкла к веселому щебету, что вместе с большинством окружающих видит в ней только веселую погремушку. Обе девушки сильно изменились с момента приезда в Люнборг. И Предслава сама бы затруднилась сказать, кто изменился больше, Либуше или она сама.

В этот раз опять говорили о каких-то пустяках, пока одна из дам не заметила, как бы походя: «Дамы, а вы слышали, что фон Биркхольцы всерьез подыскивают себе графиню?». Разговор тут же оживился. Слава, которой имя показалось знакомым, попыталась вспомнить, о ком речь. Кажется, была там какая-то история, но это было еще до свадьбы княжны. Собственно, «какая-то» история была у каждого рода, отличались они только масштабом и давностью. Она глянула на Либуше, словно спрашивая, уводить разговор или пусть побеседуют? А молодая королева, поймав взгляд подруги, задорно подмигнула. Видно, в этом разговоре у нее был свой интерес. Ну и ладно.