Мала тут же выразила бурное согласие, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно увереннее. Она даже закрыла глаза, чтобы убедить себя в том, что именно так все и будет. Она говорила себе, что, когда рана Джорда заживет, он снова станет молодым и к нему вернется хотя бы часть его прежней силы. Да и выходить замуж за однорукого – не такая уж большая беда, если он человек состоятельный… Но тут из толпы вышли двое ребятишек – дети Джорда от первого, закончившегося ранним вдовством, брака. Они уселись у ног отца, и у Малы все остальное вылетело из головы.

Младший – Кенн – тут же ухватил ручонками край грубого полотна, в который был завернут прислоненный к отцовскому креслу странный высокий тонкий предмет, и начал с ним играть. Мала заметила этот сверток сразу, как увидела Джорда, но решила, что это какая-то вещь, заменяющая калекам руку, – крюк или что-то вроде. Однако теперь, обратив наконец на эту странную вещь внимание, она поняла, что ошиблась: судя по длине, этот предмет был короче любой искусственной руки. Да и к чему было бы ее заворачивать?

Перехватив ее взгляд, Джорд объяснил:

– Это плата. – Он осторожно отвел руки сына от загадочного свертка. – Это пока не твое, Кенн. Всему свое время. А тебя, Мэриен, это вообще не касается.

И он ласково, одним пальцем своей огромной пятерни погладил нежную щечку девочки. А затем одной рукой схватил стоящий рядом сверток за конец и, приподняв, резко встряхнул так, чтобы вся, кроме зажатой в кулаке, облегающая его ткань соскользнула. Все тут же обернулись к нему. В руке Джорда сверкал прямой, как стрела, меч длиною в метр. Даже с виду он был необычайно острым.

– Что? Кто?.. – выдавила из себя Мала и в отчаянии замолкла.

– Собственной работы Вулкана, – угрюмо ответил Джорд. – Это мне. А потом моему сыну. Плата.

Девушка застыла в немом восхищении. В рассказе о постигшей деревню беде не было ни слова о мече… Плата? Даже в тусклом мерцании свечей было видно, что лезвие прекрасно отполировано. Благодаря своему острому зрению Мала разглядела мелкие точечки, складывающиеся в странный рисунок: он казался глубоким и рельефным, но в то же время отполированная сталь блестела, как гладь зеркала.

Ритуальный хоровод кружился все медленнее: танцующие, как и большинство собравшихся в зале, не могли отвести глаз от сияющего лезвия.

– Плата, – снова повторил Джорд, и на фоне внезапно повисшей тишины его голос гулко разнесся по всей зале. – Так сказал Вулкан, когда забрал у меня руку. – Он яростно потряс мечом. – Мою руку – за это. Так сказал бог. Он назвал его: Градоспаситель.

В голосе Джорда звучала горечь и бессильная ненависть человека, проклинающего бурю за то, что она уничтожила его урожай. И тут его словно разом покинули силы, он безвольно уронил меч и засуетился, пытаясь его снова завернуть. Но без помощи Малы ему бы вряд ли удалось это сделать.

– Надо будет найти для него чего-нибудь поприличнее этой тряпки, – пробормотал он.

Мала застыла, не в силах найти подходящих слов. Она не знала, что и думать. Как это все понимать? Вулкан дал меч Джорду в оплату? За что? Зачем богу могла понадобиться правая рука человека? И почему тогда – меч? Что делать кузнецу, да и любому мастеровому с таким оружием?

Надо будет Джорда потом расспросить обо всем подробнее, а сейчас не время и не место. Хоровод вновь закружился быстрее, словно получил новый заряд энергии, а смолкнувшие было разговоры и плач слились в единый гул.

– Мала? – в голосе Джорда послышались новые, незнакомые нотки.

– Да?

– Танец скоро закончится. Но я должен оставаться здесь до конца ритуала, пока не произнесут все исцеляющие заклинания. Думаю, тебе сейчас лучше идти.