Меня тоже нехило плющило, и после третьего захода мы взяли короткий тайм-аут для практики на эльфийском и игре на дудочке. Сыграли пару пьесок, попытались объяснить Тыцу, отчего нас так прёт. В результате вынесли ему мозг, он послал нас нахер, и мы вернулись к книге.

Вот прошли мы три полных круга от начала до перерыва, и во время очередной паузы у меня в голове прозвучал смущённый голос Дёмы:

– Сеньор! Вих! Ты не спишь?

Я по привычке определил время – начало двенадцатого. Нормально они гуляют!

– Не сплю, Дёма. Что случилось? – ответил я парню ровным тоном.

– Тут у нас возчик напился! – доложил мой оруженосец. – Мы едем на его экипаже, Вигги правит, я показываю дорогу, а возчик в экипаже лежит. Я не знаю, что делать с лошадью, когда приедем. Мы уже почти приехали.

– Рулите к служебному входу, – ответил я. – Я вас встречу.

– Хорошо, сеньор, – с облегчением подумал Дёма.

Вот и удачный случай опробовать очки. Я взял магические окуляры, положил пока в карман и направился из комнаты. Прошёл по коридору, спустился на первый этаж. Когда выходил во двор, показался наш экипаж. Коник Чуня бежал шагом, но ровно, хоть с ним трудностей не ожидалось.

Ребята подъехали ко входу, спрыгнули с козел и Дёма, зачем-то указав на кибитку, сказал:

– Вот.

Я подошёл к экипажу, распахнул дверцу. Колюня лежал на полу между сденьями мордой вниз. Я взял его за ногу и потащил наружу. Дёма и Вигги подхватили тело и не дали ему сильно удариться об землю. Я ногой перекантовал его на спину, тело сопело с вызывающим безразличием.

Достал и нацепил очки, принялся разглядывать его вооружнным магией взглядом. То, что раньше казалось серенькой дымкой, оказывается, состояло из чётких, пусть и тоненьких линий. Я легко выделил активный в данный момент контур и обозвал его условно «похуизмом». Он пересекался и конфликтовал с другим явно доминирующим контуром. Я предположил, что это линии страха, и мысленно их подёргал.

Колюня вдруг сжался в позе зародыша, подскочил и сразу бухнулся на корачки, подвывая:

– Не виноватый я, хороший господин! Пощади!

Блин, слова же не сказал! Однако, метод, кажется, работает. Я ради профилактики рецидивов мысленно слегка примял и затёр чрезмерно разросшийся «похуизм». В принципе, следовало разобраться и с другими линиями. Но это не к спеху и не очень-то важно. Мне от бедняги нужно лишь, чтобы он серьёзней относился к своим обязанностям.

– Распрягай. Лошадь привяжи к экипажу. Задай ей овса и охраняй, чтоб не увели. Спи рядом, где вздумается, только не в салоне, – проговорил я тоном автомата. – Это ясно?

– Ясно, хороший господин! – воскликнул Колюня, преданно глядя на меня.

Я обернулся к ребятам и сказал:

– Ну, пойдёмте в дом.

Вместе мы поднялись на второй этаж. Я мысленным усилием отомкнул дверь в комнату волшебниц. Открыл, благодушно проговорив:

– Располагайтесь. Дёма, согрей девушке воду для душа, ну а где кухня, вы видели. Спокойной ночи.

Ребята тоже пожелали мне спокойной ночи, и я вернулся в кабинет. К волшебной книге! Пусть спокойной ночи мне не светит, не спится что-то, но я ж и в земной жизни с такой книжкой хрен бы стал спать!

Я снова уселся в кресло, и мы с Яриком окунулись в текст. С каждым новым подходом времени на погружение уходило больше и таращило сильнее. Опять нам потребовался более продолжительный отдых уже после каждого раза.

Тыцу мозг разнесли в сопли, и вынуждены были отдыхать за игрой на дудке, в шашки, немного разминались – позвоночник у Ярика уже полностью восстановился. Он всё-таки поймал меня своим «ударом молнии» в табло и сломал нос сволочь! Превозмогая боль, я поправил хрящи, пока сильно не распухло. Заморозил недопитую Жужей воду в кастрюле и читал, приложив к шнобелю компресс.