– Знаешь, я много думал, – сдавленно выдавил он. Поднял на неё глаза, в которых застыли слёзы. – Я виноват, я очень виноват перед тобой. Ты простишь меня.

«Боже, как он страдает», – подумала про себя девушка. Она бросилась к брату, обняла его голову и прижала к своему животу, как мать прижимает своё любимое, но непутёвое дитя.

– Мы справимся. Ты знаешь, я тоже три года была в должниках. Я выучилась…

– Ты же понимаешь, что это несправедливо, – его глаза забегали, выискивая сочувствия на её лице.

– Несправедливо что? – осторожно спросила девушка.

– Что ты на свободе, а я здесь. Наших денег хватит, чтобы покрыть мой долг.

Мелисса не обратила внимание, что про деньги он использовал местоимение «наши», а про долг - «мой».

– Анатоль, дорогой, это решаю не я. Понимаешь.

Девушка села на стул и принялась объяснять брату всю схему распределения денег. Он слушал молча и очень внимательно.

Он бросился к её ногам, обнял их, прижался своей щекой. Она чувствовала влагу его слёз. Гладила по голове словно маленького.

– Анатоль, ты, главное, веди себя хорошо и учись. Специалисты хорошо получают.

Вдруг он поднял своё лицо и проговорил:

– Ты же ради своего спасения смогла раздвинуть ноги, так что тебе стоит сделать это ради брата?

– Анатоль, как ты можешь? – она отказывалась верить тому, что слышала.

– Скажи, что ты не спала с ними. Скажи! – она молчала. – Вот видишь! Я же не виноват, что у меня нет того, чем женщина себе покупает свободу. Сделай это ради меня!

3. Глава 3. Анатоль

Их беседу прервал официант. Принесли обед. Анатоль с каким-то брезгливым видом посмотрел на еду.

– А где чтобы отметить встречу? – спросил он у Мелиссы. – Принеси-ка нам бутылку красного, а лучше водки, – отдал приказание официанту.

– Этого не было в заказе. Я не могу, – ответил тот и вопросительно посмотрел на девушку.

– Анатоль, у тебя запрет на алкоголь, это раз, и я не пью, это два. – произнесла Мелисса спокойно. Она отпустила официанта. – Давай обедать.

– Я не буду есть эту блевотину, – неожиданно закричал Анатоль. Его всего затрясло. Он резким движением сбросил со стола тарелки.

Они с грохотом полетели, покрывая пол супом, овощами, мясом. Анатоль крушил всё вокруг. Он с ожесточением топтал еду, крича, что он не будет это есть. Его речь была щедро приправлена ненормативной лексикой.

Мелисса прижалась к стене, зажимая уши и даже не пытаясь остановить бурный и насыщенный поток оскорблений.

– Что же ты не вызываешь охрану? Давай! Ты же у нас теперь босиха. Сестра - босиха, а брат - босяк, – и он захохотал страшным удушающим смехом, который переходил в кашель. Лицо Анатоля становилось бордовым. Он постепенно опускался на колени, хрипел.

Мелисса в панике нажала на кнопку вызова.

Охрана появилась мгновенно, а следом и санитары с носилками. Брата уложили, спеленали и вывезли.

Девушка почувствовала, как силы её покидают её. Анкр подоспел вовремя. Он подхватил измождённую подопечную. Она обняла его за шею, уткнулась в грудь и горько зарыдала, обвиняя себя в нездоровье Анатоля:

– Анкр, миленький, давай переведём его в другую резервацию, к Грегуару. Ну, пожалуйста. Здесь ужасные условия. Он погибнет здесь.

Поверенный пытался объяснить ей, что Анатоль сам виноват в своём безумии. Но она не хотела это слышать. Брата было жалко. Девушка верила, что только любовью и терпением можно вытащить брата из того болота, в которое его затянуло.

– Я попробую, я всё равно попробую. – бормотала она.

– Не думаю, что близнецы это позволят, – смущённо пробормотал Анкр. –Ты же знаешь, Кристофер и так был против твоего визита в резервацию. Если бы не Тесса…