Дар меня еще ни разу не обманул, не обидел и сдержал все свои обещания. Ко всему прочему, невзирая на явную неприязнь ко мне, почему-то, продолжает заботиться. И ведь, действительно, заботится! Спасает из раза в раз, лечит, дал крышу над головой, еду. Даже озаботился моим здоровым сном.

И, что немаловажно – не докучает вопросами. Совсем. Хотя имел право на это. Сказать, что меня подобное не устраивало – значит сильно слукавить.

За все его вышеперечисленные достоинства я готова была покорно потерпеть незначительные недостатки его общества. Например: грубость, неуважение, презрительность, хамство и откровенный страх, который он во мне вызывал. Такие мелочи на фоне подобных достоинств этого мужчины!

Достаточно вспомнить, про внешность этого существа, и можно с готовностью влюбиться!

Хорошо, что я помнила – дело это гиблое и, вообще, не про меня. На душе сразу становилось легче. Я вообще ярая противница односторонних, заранее обреченных на провал отношений. А тут однозначно все кончится плохо. Для меня. Я себя любила и подобного огорчения не желала.

Но, почему-то, мне очень хотелось, хотя бы мысленно, называть его «другом». Пусть странным, эксцентричным, мрачным, злобным, зловещим и пусть я его порой боюсь до судорог… но другом. И, кажется, единственным. Ведь он всего за несколько дней сделал для меня так много, невзирая на мое происхождение и положение, о котором, вероятно, даже не задумывался. И я ему была искренне, безумно благодарна.

– Вы очень выручите меня, если поможете, – выдавила я из себя робкую улыбку и рискнула поднять глаза. Наткнулась на странное выражение на его лице, которое не смогла интерпретировать и приняла за благо отвести взгляд. Во избежание, так сказать. Друг – другом, но раздражать его мне категорически не хочется.

– Вставай, иди за мной, – последовал приказ, а я удивленно спросила:

– Сейчас?

– Быстрее выпьешь снотворное – больше поспишь – лучше выспишься, – вполне резонно отозвался он, похвастав своей логической цепочкой.

– Но… но сейчас только день, – замямлила я. – Мне еще обед готовить, – совсем сникла я под его взглядом.

Мужчина красноречиво покосился на несчастные бутерброды. Я покраснела.

– Пожалуй, я сегодня на диете, – язвительно усмехнулся он. А мне подумалось, что диета у него длиться уже несколько дней. С тех пор, как за готовку взялась я. Не могу его осуждать, и даже где-то нахожу данное решение разумным, вот только чем же он в таком случае питается?

Подумав, решила оставить свое любопытство при себе.

Поэтому, молча, кивнула, встала из-за стола, чуть покачиваясь от головокружения и борясь с тошнотой, последовала за мужчиной.

На мое удивление, Дар привел меня в запрещенное северное крыло, при этом не проронив ни единого слова. Я тоже помалкивала и исподволь старалась рассмотреть как можно больше. В отличие от остальной части замка, северное крыло выглядело… жилым. При том, что было не менее пыльное и мрачное, как и весь замок в целом. Однако здесь температура была куда выше и комфортнее, запаха затхлости в воздухе не наблюдалось, да и само крыло выглядело не таким ветхим.

Признаться, я ожидала чего-то… необычного, мистического и возможно, где-то, пугающего. Но нет. Обычный коридор, с обычными дверьми в комнаты. Ни тебе ужасающих картин, ни скелетов, живописно раскиданных по углам. Даже отдаленных стонов боли, свидетельствующих о наличии камеры пыток, и то, не разносится.

В общем, не знаю почему, но я расстроилась. В своем богатом воображении я нашла тысячу и одну причину, почему мне нельзя соваться на территорию Дара. Естественно, причины одна другой страшнее. И сейчас, когда никакого подтверждения своим предположениям не нашла, совсем иррационально расстроилась.