Но в свое время новая персидская «Калила и Димна», как книга назидательных и одновременно остроумных рассказов, была переведена на множество языков, включая славянские, а также на латынь. Ее влияние литературоведы усматривают даже в творчестве таких европейских писателей, как Ариосто и Боккаччо.

В 962 году, в царствование Мансура I, один из высших военачальников и наместник Хорасана Алп-Тегин, будучи смещен со своей должности, восстал против правителя, разбил высланные против него войска и обосновался в городе Газни на территории современного Афганистана. Тамошнего правителя он сверг и основал собственную царствующую династию Газневидов. Но развитию персидской культуры и науки эти потрясения не повредили, так же как и последующее воцарение Сельджукидов, при которых столица была перенесена в Исфахан. Газневиды покровительствовали ученым и поэтам, в том числе: Аль-Бируни, Утби, Абу-ль-Фазл Бейхаки, Гардизи, Фирдоуси и многим другим.

Часто произведениями искусства именуют лишь то, что изначально было создано для украшения жизни – например, многоцветные мозаики или изысканную посуду для торжественных пиршеств. Однако не все так просто. «Для каждой отрасли ремесла как в Иране, так и в Армении была присуща свойственная только ей легенда. Наличие легенд в уставах свидетельствует о древнем происхождении того или иного вида ремесла. Как правило, ремесленные легенды Ирана основаны на коранических сказаниях, они не только проповедуют определенные нравственные нормы, но и поясняют происхождение ремесла», – свидетельствует Динара Атаджанова в книге «Армения – Иран: История. Культура. Современные перспективы взаимодействия». Более того, изделия ремесленников, так же, как иные предметы, предназначенные для повседневного использования, например монеты, способны отобразить процесс развития культуры столь же (а иногда и более) ясно, как и уникальные работы выдающихся мастеров.

Олег Грабар, профессор Йельского университета, в своем фундаментальном труде «Формирование исламского искусства» наглядно демонстрирует, что само понятие искусства намного обширнее и сложнее, нежели сравнительно краткий перечень выдающихся произведений. И столь же сложным и многообразным является персидское влияние на культуру не только сопредельных земель, но и Аравии, и Египта, и более далеких краев. По его словам, на древней иранской основе образовался «чрезвычайно широкий диапазон исламского искусства в пространстве и времени. Оно обнаруживается в Испании в VIII веке и в Индии в XVIII столетии, и почти все страны и все столетия в этих пределах питали его развитие. Хотя есть достаточно оснований, чтобы рассматривать такие огромные территории на протяжении этой тысячи лет как единое целое, в равной степени. Верно и то, что к этому неизбежно привели значительные изменения – региональные или продиктованные временем».

При этом можно заметить, что культурные традиции времен Ахеменидов или Сасанидов, воплощенные в декоративном искусстве, архитектуре и многом другом, трансформируясь и встраиваясь в новые реалии, обретали новую жизнь, продолжая впечатлять поколение за поколением. «Некоторым формам могли придаваться конкретные значения, – пишет профессор О. Грабар. – Без существенных изменений своих очертаний башни становились минаретами, ниши – михрабами, а концентрация нефов на одной стороне здания указывала киблу всякий раз, когда эти черты обнаруживались в мечети. Арабские надписи – видимые частично, как в верхней части мозаичного декора Купола Скалы, или легко доступные обозрению, как на фасаде тимского мавзолея, на михрабе Кордовской мечети, либо на керамических тарелках из Северо-Восточного Ирана – стали конкретными иконографическими элементами, которые определяли конкретное значение памятника». Причем на этот процесс оказывали влияние многочисленные разновидности исторических, интеллектуальных, функциональных, эстетических, теоретических и других факторов, оказывавших влияние на этот процесс.