– То самое место, где мы бросили его искать, – глухо сказала она.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем она. Прошлой зимой, когда мы все разыскивали Нико ди Анджело и, прочесав чуть ли не весь лес около лагеря, добрались сюда, именно тут нас оставила последняя надежда. Гроувер, Аннабет и я, помнится, стояли на этом самом каменистом обрыве, и я убеждал их в том, что Хирон не должен знать правды. Ему нельзя рассказывать, что Нико – сын Аида. В то время это казалось мне самым лучшим выходом. Я хотел защитить его, хотел найти Нико сам и объяснить все обстоятельства, связанные со смертью его сестры. Но теперь, полгода спустя, я так же далек от решения этой задачи, как и тогда. Во рту у меня появилась горечь.

– Прошлой ночью я видел его, – пробормотал я.

Аннабет непонимающе взглянула на меня.

– Как это, видел?

Я стал рассказывать ей о послании Ириды и о том, что увидел у фонтанчика в своем домике. Пока я говорил, она молча смотрела в глубь леса, на подступающие к нам тени.

– Он хочет вернуть умершую? Нехорошо.

– Тот призрак, которого я видел, дает ему плохие советы, – пояснил я. – Призывает отомстить.

– Да-а… Духи действительно не всегда хорошие советчики. Они ведь преследует свои цели, никак не забудут старые распри. К тому же они обижают живых.

– Нико собирается явиться за мной. А еще этот призрак упоминал о лабиринте.

– Все сходится, – кивнула Аннабет. – Нам просто необходимо найти лабиринт.

– Может, и так. – Я поежился. – Но все-таки кто послал мне это сообщение через Ириду? Если Нико не знал, что я тут, в лагере…

И вдруг снова – хруст ветки. Шорох сухих листьев. Что-то огромное шумно двигалось между деревьями как раз под гребнем скалы, на котором мы стояли.

– Это уже не братья Стоулл, – шепнула Аннабет.

Почти одновременным движением мы выхватили мечи.

Через считанные минуты мы добежали до Кулака Зевса – огромной груды валунов в самой чаще западного участка леса. У этой, самой природой созданной горки часто сходились наши охотничьи экспедиции. Но сейчас здесь не было ни души.

– Вон там, – шепнула мне Аннабет.

– Нет, погоди, – возразил я. – По-моему, позади нас.

Происходило что-то непонятное. Шорох чьих-то торопливых шагов доносился с разных сторон. С мечами в руках мы стали обходить скопление камней, когда вдруг позади нас чей-то голос произнес:

– Привет!

Мы резко обернулись, мечи в руках блеснули, и лесная нимфа Можжевелка вскрикнула от испуга.

– Уберите их! – запротестовала она. – Мы, дриады, не любим острых лезвий. Хорошо?

– Можжевелка! – воскликнула Аннабет. – А ты что здесь делаешь?

– Живу.

– В этих булыжниках? – Я опустил меч.

– В можжевельнике, дурачок. – Дриада указала на опушку леса:

Я сразу почувствовал себя глупо. И впрямь, как можно было не догадаться! С дриадами я познакомился несколько лет назад, но вести с ними долгие беседы все как-то не приходилось. Знаю только, что они никогда не удаляются слишком далеко от деревьев, в которых живут, но кроме этого, мне про них почти ничего не известно.

– А вы сейчас сильно заняты? – спросила Можжевелка.

– Ну… вообще-то у нас самый разгар военной игры против чудовищ, и мы изо всех сил стараемся не погибнуть…

– Нет, – оборвала меня Аннабет, – мы ничем не заняты. Что случилось, Можжевелка?

Нимфа всхлипнула и вытерла рукавом глаза.

– Гроувер. Он кажется таким расстроенным. Целый год он искал Пана. И каждый раз, когда он возвращается, то становится все печальней и печальней. Я даже подумала, может, он встретил другое деревце, а можжевельник разлюбил.

– Нет, что ты, – поспешно заверила ее Аннабет. – Уверена, что причина не в том.