Альвах коснулся руки Клер, и его взгляд ясно говорил о том, что приказов командира он не ослушается. Ей ничего не оставалось, и Клер, молча порицая решение командира, села подле принцессы.

– Аль, если утонешь, я женюсь на Клер, – пригрозил Леверн, вглядываясь в лицо друга. Альвах лишь улыбнулся – он всегда плавал лучше названного брата и считал, что Винсент сделал правильный выбор.

Лодка медленно отплывала, почти незаметная в ночной тьме. Со стороны леса донесся топот – вражеские воины выбежали на берег и тотчас принялись обстреливать отходящее судно огненными стрелами. Командир залез в лодку, закрывая остальных, – девушки в страхе легли на дно, и Винсент схватил лук Альваха и выпустил несколько стрел, задев одного из нападающих. Лодка, колыхнувшись, попала в быстрое течение – бурлящие воды мигом подхватили судно и начали сносить его вдоль течения к центру реки. На берегу кто-то выругался и приказал лучникам целиться лучше.

Пара огненных стрел попала в край лодки, и Альвах подтянулся на руке, намереваясь их потушить. Следующая угодила Алю в плечо, и он, не чувствуя тут же ослабевшей руки, ушел под воду.

– Нет! – в отчаянии закричала Клер, перегибаясь через край лодки. – Аль, ты где? Аль? – Паника душила голос, а юноша все не выныривал. – Я его вытащу, – сказала служанка, и Леверн едва успел повалить на дно лодки намеревающуюся ринуться за братом девушку.

– Из ума выжила? Мы посреди реки, а ты плаваешь не лучше ребенка – хочешь, чтобы я поутру два тела искал?

Клер, захлебываясь от страха, попыталась вырваться, но ее старания были равноценны попытке голыми руками сломать стальные прутья. Леверну некогда было утешать подругу, и он, не колеблясь, четко рассчитанным ударом в солнечное сплетение обездвижил Клер и бережно уложил на дно лодки. Он еще успеет пожалеть об этом, а сейчас главное – выжить. Больше он никого не потеряет, и пусть Тенебрис иссохнут от голода в надежде поживиться его скорбью. И Альваха он найдет – в силы названного брата он верил так же сильно, как и в магию реки – раз она не потопила ни одного браконьерского судна, значит, и к людям, не держащим зла, она отнесется не хуже.

Винсент, все это время державший оборону, отметил, что стрелы врагов перестали до них долетать. Устало присев, он закрыл лицо руками, пытаясь понять, скольких он сегодня потерял и по чьей вине. Лица калейдоскопом проносились перед глазами: верные воины, почти все – молодые; обычные служанки, которые в жизни не держали оружия в руках… Они все остались в горящем лесу, и шансов на их спасение он не видел. А огонь тянулся к самому небу, к тяжелым тучам, и впору было молиться, чтобы как можно скорее пошел дождь, пока еще было что спасать.

Взглянув на притихшего рыцаря, который крепко прижимал к себе Клер, Винсент перевел взгляд на принцессу. Она, обняв колени, сидела возле него, слегка раскачиваясь в такт движению лодки.

– Принцесса, – тихо позвал Винсент. – Вы целы?

Адалин, обратив взгляд на человека, который всеми силами охранял ее, лишь кивнула. Она размышляла, насколько глубока река – достигнет ли тело Альваха ее дна, либо его отнесет к мели, где рано или поздно павшего воина найдут прохожие; встретит ли лес новое утро, наполненное смрадом горевшей плоти, либо дожди укроют человеческие деяния, постыдно пряча выжженную землю? Ох, Аде хотелось каждому, кто узнает о случившемся, во весь голос сказать: «Да, это преступления людей, посчитавших, что их жизни особенны, в отличие от ваших. Тех, кто не верит в сложившиеся устои, тех, кто потерял здравый смысл. Их руками отняты десятки жизней, по которым ноет мое сердце, – я приношу свое тело и душу в жертву ради жизни, но алым хвостом к храму отныне тянется смерть