Кривляясь, он чуть-чуть отодвинулся от камеры, и я увидела за его плечом угол зеркала, по краю которого горели маленькие круглые лампочки.

Перед этим зеркалом стояло массивное кресло, на котором, запрокинув голову, сидел парень в расшитом серебристыми узорами черном камзоле. Пустой взгляд раскрытых глаз упирался куда-то вверх, а шея была распорота огромной золотистой брошью.

У ног парня валялся плащ, который эта брошь, наверное, должна была скреплять.

– Ну а пока, моя сладкая, сладкая, сладкая, я наслаждаюсь сладостью без тебя, – протянул Ян и танцующим шагом подошел к мертвецу.

В левой руке, которую он перед камерой не показывал, у Яна была зажата открытая банка сгущёнки. Классическая металлическая баночка с синей этикеткой.

Он подставил ее под бордовую струю, медленно вытекающую из шеи парня. Кровь смешалась со сгущенкой, окрасив содержимое баночки в мразотно-коричневый цвет.

Ян поболтал там пальцем и поднёс банку к губам. Не дыша от отвращения, я видела, как движется его кадык.

В три глотка осушив банку, Ян отбросил ее и приблизился к камере. Его губы, кожа вокруг рта и майка были в липкой буроватой смеси сгущенки и крови.

– Признайся, обсосала бы сейчас, принцесска? – Ян выставил вперед испачканные пальцы, после чего отогнул ими пояс своих светлых джинсов и указал вовнутрь. – А там?

Я принялась неистово стучать пальцем по крестику, чтобы закрыть окно, но Ян набросил на экран сероватую ткань миткаля, и на этом видео кончилось. Сунув планшет в сумку, точно это был ядовитый паук, я бросилась к Гаю и изо всех сил вцепилась в его руку.

– Я перезвоню, – сказал невидимому собеседнику Гай, нажал отбой на сотовом и схватил меня за плечи.

Ничего не говоря, я сунула ему планшет, избегая смотреть на экран. Гай хмуро наблюдал за ломаниями Яна на камеру, пока в кадре не показался труп с распоротым горлом.

– Это гримёрная, – заметил он отстранённо, остановив видео и внимательно разглядывая картинку. – А парень… Никита Заболотский.

– Какой ещё Никита Заболотский? – поперхнулась я. – Ты что, его знаешь?

– Актер, – пояснил Гай, не отрывая глаз от экрана. – Молодой, но очень популярный. Тысячи поклонниц и все такое… Ян в Москве, Ева. Я не думал, что он так быстро отыщет нас. Надо посмотреть новости.

Лишь только Гай открыл закладку у меня в браузере, мне в глаза бросилась первая же строчка в новостной ленте: «Никита Заболотский найден мертвым в своей гримёрной перед спектаклем, в котором должен был сыграть Ромео». На прикреплённом фото, где он был ещё жив, был изображен молодой красивый парень, лицо которого показалось знакомым.

Я припомнила, что действительно видела его в нескольких сериалах и даже в российской романтической комедии в главной роли.

Не стала читать первые подробности убийства. Я и так все знала. Перед глазами стояло мертвое лицо Никиты, а в ушах стоял противный голос Яна. Я вспомнила, как он пил кровь, смешанную со сгущенкой, и меня чуть не стошнило.

– Зачем ты опять прокручиваешь это видео? – раздражённо поинтересовалась я у Гая. – Нравится смотреть на своего бывшего хозяина?

– Он отлично выглядит, – заметил Гай, как будто не обратив внимания на то, что я хотела уязвить его.

Я и сама понимала, что поступаю неправильно.

Раз мы теперь в одной связке и я ему поверила, нельзя постоянно напоминать о прошлом. Но я была испуганна, растеряна и зла.

– Заболотский отлично выглядит?

– Ян. Он смотрится ещё более сумасшедшим, чем всегда, но в то же время энергия из него так и хлещет.

– Ну и что из этого?

– Ничего для нас хорошего. Он надел шутовской колпак, значит, будет веселить. А что такое веселье в его понятии – лучше тебе не знать.