Он словно парализовал меня, лишил воли и надежды.

Вокруг шумел весёлый праздник, и в центре него я, наверное, выглядела как человек, только что узнавший о своём смертельном диагнозе.

А потом Ян стянул с носа свои дурацкие очки и принялся приветливо махать мне.

Я помертвела.

Его глаза стали хуже. Психбольница стояла пустая, с полным кавардаком в палатах и коридорах, с разбитыми стеклами, с убитыми и распотрошенными врачами и медсёстрами. Психи вырвались наружу.

В глазах Яна теперь была самая чёрная и ночь с липким привкусом бреда, с кровавым суперлунием, из-за которого бывшие обитатели психбольницы, разгуливающие теперь на свободе, впали в настоящее неистовство.

Ян растянулся в улыбке и пошлёпал своими толстыми губами, после чего вытянул их трубочкой и послал воздушный поцелуй.

Меня словно паук в щёку укусил.

Пошатнувшись, я потеряла равновесие и была поймана Аресом, который ещё пару минут назад учил меня танцам.

Хотела пробормотать что-то вроде «спасибо», и кинуться с места в карьер, но слова застряли в горле.

Сквозь белую тунику парня проступали бурые пятна.

Я шарахнулась от него вправо, но путь мне преградила золотоволосая Афродита. Блестящий обруч сдавил ее лоб так сильно, что из-под него тонкими струйками текла кровь.

Я взвизгнула, попыталась оттолкнуть ее, но боги взяли меня в кольцо.

Ян стоял на прежнем месте, с интересом наблюдая за происходящим.

Поймав мой взгляд, он закусил нижнюю губу, выпучил глаза и пожал плечами.

Проклят. Этот человек проклят!

Люди в окрашенных кровью тогах уже не были людьми, черепа вместо лиц скалились на меня со всех сторон.

Страшнее и отвратительнее всего было видеть у этих черепов шелковистые волосы.

Я истошно закричала, зачем-то вцепилась в ремень сумочки, висящий на моём плече, и, оттолкнув страшную Афродиту, вырвалась, наконец, из этого круга.

Свежий воздух хлынул в лёгкие и я, расталкивая зевак, бросилась вглубь рынка.

Текстильные ряды сменились сувенирными, а те – продуктовыми.

Яркие краски, свежие фрукты и овощи, потрясающие запахи…

Мне не до этого всего! Тут принято было ходить степенно, торговцы и туристы провожали меня удивлёнными взглядами, крутили пальцами у виска…

Ну и наплевать!

Что-то было не так, что-то не давало мне покоя. Сквозь аппетитные ароматы фруктов и выпечки пробивался какой-то другой, гнилостный, отвратительный.

Он точно преследовал меня, я даже на ходу вдохнула запах своих волос и платья. Нет, это точно не от меня!

Впереди показались лотки с морепродуктами, за которыми виднелась набережная. Вызывающий тошноту запах стал сильнее. Я просто обожаю рыбу, да и морепродукты на прилавках явно были свежими, и все же пахло тухлой рыбой.

Я нервно оглянулась, и показалось, что в толпе мелькнула знакомая фигура в белых джинсах и бежевом свитере.

Впереди была набережная, место, совершенно открытое, где я буду, как на ладони.

Над морем, пронзительно крича, кружились жирные чайки.

Противные падальщики! Никогда их не любила.

Тревога – я вся была охвачена ею.

Несмотря на жару, руки заледенели и тряслись мелкой дрожью. Сейчас Ян настигнет меня, утащит в своё логово и снова превратит мою жизнь в калейдоскоп причудливых и омерзительных кошмаров и своего непрекращающегося бреда.

Меня не капли не успокаивало то, что я находилась в людном месте. Это его не остановит.

Никогда не останавливало.

Метрах в пятидесяти находился пирс, на котором стоял небольшой маяк, крашеный в красные и белые полоски.

Иного выбора не было – и я поспешила к маяку. В крайнем случае смогу прыгнуть в море, хотя делать этого не хочется – я не знаю, какая в этом месте глубина, да и волны после вчерашнего шторма бьются о камень слишком уж сильно.