Мне стало его правда жалко. Успокаивающе похлопала существо по спине и участливо увлекла ближе к фонтану. Когда мы присели на бортик, ящер уже взял себя в руки, но продолжал тихонько всхлипывать, что было очень похоже на неуверенное короткое шипение змеи.

— Рассказывай, — мягко велела я и подбодрила лёгкой улыбкой.

— Моя родня давно долж-шна была выгнать меня взашей, — признался он печально. — Воин из меня в итоге получился никудыш-шный, я даже меч нормально держ-шать не могу. На боевые подвиги рассчитывать нет с-смысла. Но я всегда нравился девуш-шкам и умел с ними вес-сти себя, — слегка улыбнувшись, смущённо проговорил ящер. Похоже, чем меньше он волнуется, тем меньше шипит. — Думал, хоть хорошую невес-сту в дом приведу. Не сильную, так крас-сивую. Но…

Он поднял взгляд на беснующуюся толпу и горько вздохнул.

— Тут тоже неудача? — понимающе сказала я, поддерживая диалог, а то мой собеседник, кажется, завис.

— Появилась отличная возмож-шность, — продолжил он хмуро, опустив голову. — Но за неё нужно драться, слиш-шком завидная невеста. А у меня руки дрож-шат, с-стоит вс-зять меч-ш! Вот, с-смотрите!

И да, он реально продемонстрировал мне это. Выхватил из ножен на поясе меч, ухватил его за рукоять обеими ладонями и направил на меня. Рефлекторно я отшатнулась. Что оказалось верным решением. Совсем не уверена, что оружие не полоснуло бы мне по щеке, не дёрнись я назад.

В запале эмоций ящер не заметил моего телодвижения. Всё его внимание было сфокусировано на своих руках. Словно он взглядом пытался заставить их повиноваться. Но те, как он и поведал, нещадно дрожали.

Мне стало совсем, впритык жалко этого бедолагу. Видно, как старается, аж напрягся весь, зубы стиснул, пыхтит. Но меч не переставал ходить ходуном, и даже тем сильнее становилась тряска, чем больше усилий прилагал к контролю ящер. Наконец, он сдался и бросил оружие. Лезвие неприятно бренькнуло при встрече с камнем мостовой. А ящер спрятал морду в ладонях и плюхнулся обратно на бортик фонтана.

— В чём же проблема? Он слишком тяжёлый для тебя? — поинтересовалась у него.

— Нет! — возмущённо воскликнул тот. — Я хорош-ший мечник! Был, но однажды… Нет, простите, я не могу. Слиш-шком… тяжело вс-споминать.

— Это из-за ранения? У тебя что-то повреждено? — не сдавалась я. В ответ ящер отрицательно покачал головой.

Ясно, психологическая травма. Ну, с этим можно работать. Кажется, я даже где-то училась реабилитировать людей после потрясения, но не могу вспомнить где. Перед глазами мелькают образы женщин в униформе. Служанок? Хм. Ладно, это тоже потом.

Я поднялась с бортика и строго сказала:

— Вставай. Хватит слюни пускать, как девчонка.

Ящер вскинулся на меня, недовольно надулся, но послушался. Встал.

— Возьми меч.

Он скривился, но под моим уверенным взглядом повиновался. Стоило ему опустить обе руки на рукоять, как дребезжание началось снова. А его лицо выразило муку. Нет, эмоция была раньше эффекта. Я подошла к нему с боку и положила свои ладони поверх его. Кожа ящера оказалась сухой, тёплой и совсем не скользкой.

— Расслабься, — проникновенно попросила я. — Не думай о том, как держать меч. Ты сам сказал, что умеешь это. Не думай о том, что меч тебе враг, это не так. Враг тот, кто держит меч.

— Я сам? — ошарашенно спросил он, не заметив, что меч уже почти перестал трястись. А я задумалась.

Имела в виду противника, но в данном случае ящер увидел глубже меня. В этом и заключаются, обычно проблемы с психикой, что человек вредит сам себе, не способный пережить случившееся с ним и, оставив это в прошлом, в будущее нести только опыт.