Но какому дому? Где мой дом? Я никак не могла это вспомнить. Уже третью ночь ложилась с мыслями увидеть что-то, что может подсказать. Планер успокаивал, мол моя скорость восстановления памяти даже превышает норму. И всё же, мне мало.

Но вернёмся к третьему вечеру самовнушения. Закрыла глаза, задумалась, постаралась прочувствовать значения слов “дом”, “семья”, “близкие”. Без примеров и максимально абстрактно. Думаю, самое сложное тут — задать верный вектор. Если ориентироваться при осознании слова “семья” на, скажем, Урка и Розанну, то они мне, наверное, и приснятся. Но вряд ли это как-то отражает мою историю.

В этот раз показалось, что лишних сравнений не было вообще. Мысли чистые и пустые, лишь ощущения. И я, улыбнувшись удачной попытке, спокойно заснула. Даже не подумала в итоге, что это может дать результат. Просто успешно сделала, что планировала, перед сном.

Да-а-а, нормальным таким, полноценным длинным сном, без маразма, но красочным. Я сидела на краю утёса, а под ногами пропасть, что оканчивается у подножия гор. А я близко к их вершинам. Перед глазами поля, луга, леса, широкая река всё это пересекающая. И толпы, стада травоядных животных, пасущихся под слепящим солнцем или нежащихся на мелководье. Стаи и прайды хищников, ожидающих в тени, когда спадёт полуденный зной.

Но почему не жарко мне? Солнце над головой, горы не дают тени, но… я в тени. Поднимаю голову, а надо мной, на расстоянии вытянутой руки, сплошная стена, или вернее потолок чешуи. Золотая с каким-то красноватым отливом у основания чешуек. Я залюбовалась геометричностью ромбовидного узора и вдруг это море чешуи колыхнулось. Тут-то я заметила, что слева оно перетекает в голую кожу. Натянутую, лоснящуюся, прочную даже на вид, с крупными жилами. Сильные крылья, цвета заката.

Я довольно улыбнулась и снова перевела взгляд на равнину, но её загородила огромная морда. Точно такая же чешуйчатая, но гораздо более красная, чем остальное тело. Тело дракона. Да-а, вот это да-а-а! Я охнула и потянулась к нему пальцами. Дракон что-то мурлыкнул и нежно подался вперёд, сокращая между нами расстояние.

Но стоило мне его коснуться, как… В общем, я рассчитывала опереться о него, наклонилась, а когда ладонь прошла насквозь, словно нет там никакого дракона, я потеряла равновесие и начала падать вниз. Страшно не было, наоборот, какой-то восторг, что ли. И я отчего-то знала, что не разобьюсь. Знала, что не коснусь земли, если сама того не пожелаю.

Рывок и я мчусь параллельно ей, ловя сощуренными глазами бьющий в лицо ветер. Смена курса, тёплый восходящий поток, который, словно воздушная пружина, поднимает меня по своим виткам наверх, чтобы я могла вернуться на уступ. Куда приземляется дракон. Пытался догнать меня? Нет, я слишком шустрая! Словно ветер сам помогает мне.

Когда я подлетала, словила на себе его взгляд. Такое взволнованное выражение морды, добрые, но полные какой-то затаённой глубоко внутри боли глаза. Решительный разрез челюстей, волевой подбородок. Ого, а дракона вполне можно раскидать по чертам характера, словно человека! Меня это позабавило.

Ступив ногами на камень, решила не задерживаться снаружи, отчего-то после полёта очень захотелось в уютное местечко вроде норы, где со всех сторон что-то окружает. Когда летишь, воздух тоже обволакивает, может это связано? Или тут что-то более неприятное, чем столь простая аналогия?

Вошла в пещеру, что зияла в стене. Когда глаза привыкли к темноте после яркого полудня, вдохнула и рефлекторно задержала дыхание. На куче листьев, напоминающей лежанку, в дальнем углу устроился дракон. Точно такой же, красно-жёлтый. А его хвост обхватывала умиротворённо жмурящаяся я.