— Гейман… А почему тогда фамилия матери, а не мужа? — с интересом смотрит на меня.

— Надо же! Запомнил?

Я припоминаю наш разговор в первую встречу после злосчастной ночи. Воспоминание о более ранней мигом перебирается вниз живота. Кажется, бутылка вина дает о себе знать.

— Это что, какая-то закрытая тема? — его не устраивает мое молчание.

— Нет, почему? Просто решила оставить свою. Лешина не нравилась, — я осекаюсь. — Не нравится.

Моя попытка исправить ошибку, кажется, незамеченной не остается. Но Демид не придает моему провалу особого значения.

— Леша, значит, — он повторяет имя, как мысли вслух.

Оставшуюся дорогу до моего дома мы едем молча, музыка на фоне разбавляет тишину. Вино прилично навело шухера в моей голове. И чтобы не сказать ничего лишнего, я вслушиваюсь в песни.

— Аня, а у тебя в роду ведьмы были? — Демид озадачивает меня, как только его машина останавливается на парковке моей новостройки.

— Это что? Вопрос с подвохом? — смотрю на него в поисках разгадки.

— Просто интересно, — судя по серьезному виду, он не шутит.

— Ни одна женщина в моем роду на костре сожжена не была. Это все, что я знаю по линии матери, — глядя на его важное лицо, еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

— Ну, то есть, что там, у отца в родословной, непонятно?

— Ты издеваешься? — я говорю сквозь смех.

— Еще нет, — томный взгляд заставляет меня заткнуться и нервно сглотнуть. — А ты думала обо мне после?

Демид не сводит с меня глаз. Всматривается так пристально, как будто боится что-то упустить, какую-то даже еле заметную реакцию на моем лице.

— После? — я слышу свой дрожащий голос и нервно тереблю браслет на руке.

— Именно.

— Конечно, — кажется, в диалог вступает алкоголь. — Как о самой главной ошибке в жизни.

Мгновенье и горячее дыхание обжигает мои губы. Горящие зеленые огни с дикой жадностью цепляются в мои в глаза. Твердая рука на моем затылке не дает шанса увернуться.

— Ошибка, значит? — выдыхает в мое лицо и впивается в меня поцелуем.

Демид игнорирует мои попытки вырваться, мой крик оседает в его рот.

Как насытившийся кровопийца, он отстраняется от меня и смотрит бешеными глазами.

— Неужели ты решил, что я напьюсь и поменяю свое мнение о тебе? — от произошедшего меня трясет. — Твоя дурацкая затея провалилась с грохотом! Решил проверить меня? А вдруг, прокатит?

— С чего ты взяла? — спокойный тон звучит, как издевательство.

Я замахиваюсь для пощечины, которую он заслуживает. Но Демид успевает схватить меня за запястье и уверенно опускает мою руку. Молча смотрит в мою ладонь. Мое сердце готово выпрыгнуть. Я слышу его громкое биение.

— Даже шрам остался, — он нежно проводит пальцами по светлому неровному треугольнику на моей ладони.

Его поглаживания как тихие волны утреннего моря. Я немного успокаиваюсь и молча жду, когда Демид выпустит меня из машины. Но стоит ему поднять голову, я вновь напрягаюсь.

— Да не обижу я тебя. Иди.

Перевести дыхание мне удается только за закрытой дверью квартиры. Тело одинаково дрожит и от страха, и от пережитого напора моего персонального демона. Слишком резкая перемена в его настроении рушит всю мою оборону. Я понимаю, как реагировать на его взрывы. Но спокойствия, которое не предвещает беду, кажется, нужно остерегаться в первую очередь.

Боль от впивающихся в кожу ногтей, заставляет разжать кулак. Я так перенервничала, что сама не заметила, как сильно сжала руку. Когда к ладошке вновь приливает кровь, маленький кусочек остается бледным. Чертова ограда моста, долбанный Демид! Сидела, напивалась, никому не мешала. Нет, надо было появиться прекрасному принцу и спасти от отчаяния! Если бы не его вмешательство, моя рука, возможно, и не пострадала бы. Как и мои нервные клетки сейчас.