После заживления ран, мы сделали несколько восстановительных упражнений заключавшихся в принятии замысловатых статичных поз и были отпущены с обещанием, что со следующего дня, наконец-то, начнется настоящее обучение, и затрещат наши кости.

Поскольку вечернее чтение отменилось, после обеда образовалось окно до самого ужина. В первый раз за десять дней я был предоставлен самому себе, и это оказалось тяжелым испытанием. Заняться было совершенно нечем. Я послонялся по комнате, поплевал с балкона, попробовал лежать, но таким образом не удалось убить и получаса. Мышцы беспокойно зудели и требовали нагрузок. Я спустился в спортзал и поработал на тренажерах. Не то. Медленно. Скучно. Меня распирало. Тело изнывало от желания ускоренно двигаться. Хотелось, чтоб кровь неслась по жилам, легкие захватывали воздух подобно заборнику турбины, ветер свистел в ушах.

Бег – вот что мне сейчас необходимо! Но я не знал, как включаются эти проклятые дорожки. Да и не извращение ли бегать в душном спортзале, когда вокруг такая погода, такая природа, такой воздух?

За все десять дней, проведенных здесь, я ни разу не покидал пределов учебного центра, хотя впрямую никто нам этого не запрещал. Сначала не было времени, а потом и возможности. А сейчас? Что если попробовать?

Не раздумывая более не секунды, я натянул кроссовки и как был в одних шортах, сбежал вниз. Во внутреннем дворике мне встретилась Ждана, как всегда хлопочущая по хозяйству. Она умело и с удовольствием управляла своим маленьким коллективом из девчонок и долговязого парня лет двадцати. Одыр, так, кажется, звали парня, выполнял тяжелую работу: привозил продукты на телеге, в которую было запряжено маленькое, мохнатое, ушастое животное, похожее то ли на большого зайца, то ли на маленького ослика; колол дрова для очага; таскал воду из колодца и делал прочие дела, с которыми девчонкам было не справиться. Кажется, он приходился Ждане каким-то родственником, то ли братом, то ли племянником.

Увидев меня, девочки вежливо запищали и сделали свои книксены, Одыр сорвал с головы шапку и поклонился, а Ждана лишь улыбнулась. Хоть и лучезарно, но со снисходительным достоинством, как и полагается почтенной хозяйке. Пробегая мимо, я, повинуясь безотчетному порыву, ухватил молодуху за плечи и на секунду прижав, чмокнул в сочные губы.

Когда обернулся у ворот, то увидел, что она продолжает улыбаться, но уже с мечтательно-романтичным выражением на лице. Некстати, вспомнилось предупреждение Беллы и, разочаровано вздохнув, я покинул замок.

* * *

Местности я не знал. Когда летал с Беллой, было не до гляделок. Сперва просто хотел нарезать несколько оборотов вокруг замка, но почти сразу выяснилось, что это невозможно – вся округа густо заросла кустами и молодым леском. Путь от замка имелся только один – дорожка, даже скорей, широкая тропинка, с колеей от Одыровой телеги, извивалась вокруг кустов и скрывалась в ближайшем леске. По ней я и устремился, решив, что пробегу пару-тройку километров и вернусь.

Я несся по тропинке легким пружинистым шагом. Дышалось чрезвычайно легко. Богатый кислородом лесной воздух, прокачиваясь через легкие, насыщал кровь, которая в свою очередь промывала организм, от скверны минувших дней. Вечерний ветерок приятно холодил разгоряченное тело. Чтоб побольше нагрузить себя, я то замедлял бег, то резко ускорялся, сбивая, а потом выравнивая дыхание. В таком же рваном ритме проносились передо мной картины предреченного будущего: вот, Белла вручает мне диплом об окончании школы магов, вот я успешно выполняю порученную мне миссию и по возвращению получаю орден (или чем там у них награждают?) из рук Нергала, а вот уже я героем возвращаюсь на Землю…