— Ты наверняка что-то помнишь, — гораздо менее требовательно, мягко произнес пепельный блондин с бирюзовыми глазами и куда более тонкими, острыми чертами лица.

Одеты незнакомцы были однотипно. Туники с глубоким вырезом буквально выставляли мощные грудные мышцы напоказ, свободные брюки не скрывали крепкие бедра и ноги. Синий верх, бежевый низ — у голубоглазого, двойка цвета кофе с молоком – у обладателя баса.

Я приподнялась на локтях, не зная, что и ответить. Мужчины ждали. Зеленоглазый поменял позу — засунул руки в карманы и принялся перекатываться с носков на пятки, заметно теряя терпение. Голубоглазый изобразил подобие улыбки.

Я покосилась в сторону и обомлела — за окнами клубился странный розовый туман. Он выглядел неоднородным, закручивался вихрями, собирался в нечто вроде коконов. В просветах между клочками тумана пробивались ленты солнечных лучей.

Зеленоглазый нервно повел плечом и внезапно двинулся прочь. Я думала — уйдет, но он принялся нарезать круги по комнате, как делают холерики, когда сильно нервничают. Голубоглазый же, напротив, спокойно опустился рядом со мной на кровать и произнес:

— Меня зовут Арзавир. Давайте я все объясню. Вы утонули. Вас нашел Наллис, — он указал на второго мужчину. — И… оживил. Похоже, в вас есть гены нашей расы.

— К-какой расы? — совсем растерялась я.

— Мы — морские перевертыши[1], — охотно пояснил Арзавир.

— П-перевертыши? — Я посмотрела на его товарища (тот кивнул, с заметным усилием отвлекаясь от моей груди), и переспросила: — Перевертыши? Это как оборотни, что ли?

Арзавир замотал головой. Наллис как раз заканчивал круг по комнате, притормозил и коротко поддакнул.

— Оборотни превращаются в конкретных существ. А мы можем обращаться в акулу, в кита, в дельфина — по желанию. И даже не полностью, а частично. Отсюда и человеческие легенды о русалках.

Последние слова я почти не слышала.

Вспомнилась акула — сероватая махина с изумрудными глазами, почти человеческими, умными, осмысленными.

Я всмотрелась в лицо Наллиса. Он выпрямился, будто шест проглотил, и застыл как вкопанный.

Несколько минут длилось томительное молчание. Тишина оглушала, звенела натянутой струной. Розовые клубы тумана бились в окно, словно пытались прорваться в комнату.

Внезапно Наллис ухмыльнулся, неспешно приблизился, покачивая плечами, словно рисовался, и заявил с вызовом в голосе:

— Ну да. Это был я. Я за тобой следил, и не первый день. Ну а что? Решил приблизиться. А ты так перепугалась… Я ничего не смог быстро сделать.

Я задохнулась от возмущения, от ярости кулаки сжались до боли в суставах. Внутри клокотала обида. Даже высказаться — и то не получалось. Я утонула из-за него! Из-за его нездорового любопытства, неуместного преследования! Вот ведь мерзавец! Он же почти убил меня! Убил бы, не окажись во мне генов перевертышей! И плыл бы себе дальше, подсматривал за туристками в свое удовольствие… А я… я…

Наллис медленно опустился на кровать, словно боялся спугнуть меня, а Арзавир встал и отступил к окну.

— Спокойно. Не драматизируй. Да, ты мне понравилась. И я за тобой наблюдал. —Жесткие, чувственные губы Наллиса растянула нахальная кривая улыбка, на щеках его выступил слабый румянец. — Не подумал, что так перепугаешься акулы.

Секунда, другая — и лицо его оказалось совсем близко, а губы почти коснулись моих. В приоткрытый от удивления рот ворвалось горячее и прерывистое дыхание. Странно потеплело в животе. Сердце пропустило удар и вдруг подскочило, забарабанило в ушах без особой на то причины.

А Наллис облизал губы, сглотнул… и вперился, не мигая. Удивительные изумрудные глаза сияли, будто внутри них зажглись лампочки…