— На втором вроде не так много работы, верно? — с надеждой на положительный ответ зачем-то спросила у Аро. Очень уж мне хотелось поскорее сделать тут ремонт!

— Да, думаю за месяц-полтора могут все сделать.

— Так долго?

— Смотря сколько рабочих пришлет его величество.

Аро в этот момент выглядел не по годам серьезным, рассудительным, он смотрел по сторонам с видом человека разбирающегося в ремонтных работах.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать, скоро тринадцать. Мой день рождения на сто восьмидесятом дне года.

Пока я соображала, что значит эта дата, Аро наблюдал за мыслительным процессом на моем лице.

— В твоем мире другое летоисчисление?

— Да, я забыла только свою жизнь, но вот остальную информацию помню. У нас год разделен на двенадцать месяцев и у каждого свое название. В месяце тридцать и тридцать один день, а у вас считается годами…

— А сколько лет тебе?

— Не помню, — вздохнула я. Выгляжу лет на двадцать максимум, но кто знает, может я просто хорошо сохранилась.

Эльфов я, кстати, тоже вспомнила. Видела в каком-то фильме. Его величество очень был похож на тех, кого знала я, но вот в фильмах не было эльфов-разбойников, а также не было эльфов из низшего слоя общества. Как тогда Аро попал в приют? Про эльфийские приюты я даже в книгах не читала.

— Как получилось так, что ты остался сиротой? — осторожно спросила и проследила за реакцией мальчишки. Аро вздрогнул, словно от удара, и поспешно отвернулся. — Прости, можешь не отвечать.

— Да нет, я расскажу. Ты и так, наверное, думаешь, что зря меня с собой взяла, я ведь вор. Зачем ты это сделала? Из жалости, да?

Ну не скажу же я ему, что да, из жалости! Но и врать не хотелось, так что, поджав губы, отвернулась и сделала вид, что осматриваю окна. С линейкой побрела к ним, чтобы измерить размеры стекол, на ходу бросила:

— Расскажи о себе. Если хочешь, конечно, я не заставляю. Но в любом случае знай, что с тобой мне будет лучше, чем без тебя. Как минимум, не скучно. И не так страшно, если честно.

— Я родился в какой-то деревне далеко от столицы, это все, что знаю. Родителей никогда не видел и ничего о них не слышал, мамки в приюте меня не любили и за каждый вопрос о родственниках били розгами, — Аро замолчал на минуту, собираясь с мыслями. — Я ведь и на воровство пошел только из-за того, чтобы сбежать навсегда. Каждый день слышал, что из меня не выйдет ничего путного, что глупый, и вообще… Хотел продать сокровище, а на вырученные деньги жить где-нибудь очень далеко.

— Почему ты выбрал такой путь? Почему именно королевская реликвия? — тихо спросила я, замерев с линейкой у оконной рамы. Слова Аро трогали до глубины души, от жалости на глаза наворачивались слезы, но я не разрешала себе расплакаться.

— Друзья натолкнули на эту мысль. Они утверждали, что я не способен украсть ничего, кроме горстки конфет на рынке. Про перстень рода Эренджен ходят легенды. Говорят, его воровали уже сотни раз, но почему-то никто так и не удосужился запереть его хотя бы в сейф, не то что в сокровищницу спрятать. Наверное, не такая уж ценная вещь, вот только никто не знает, как она все время оказывается вновь во дворце. Каждый раз после продажи она возвращается королю, так что фактически я бы украл не у него, а у того, кто купил этот перстень. У богатеев деньги куры не клюют, я бы не стал просить много! У меня даже получилось, но эта противная старая горничная знает всех детей прислуги в лицо, и меня, разумеется, не узнала. Я хотел притвориться сыном садовника, мы примерно одного возраста, но не вышло.