– Скажи, а почему он ту гору назвал Ледяной? Она же вроде как Вольфсбронн, – спросила я.

– Его Величеству название «Вольфсбронн» очень не нравится. Да у него вообще манера такая: всё подряд переименовывать на свой лад. Долина Смерти у него «долина Холода», даже город Айленбург он называет «Снежным».

– А, понимаю, царские причуды, – усмехнулась я. Забавный тип, этот мужчина. Видать, от длительного пребывания в этом выдуманном мире у него окончательно крыша поехала. Да я так посмотрю, здесь каждый не в ладах с собственной головой. Вон, Амелию взять. Пока рассказывала, так аж глаза горели, будто по-настоящему всё было. Да, сюда бы хорошо десантировать человек двадцать психиатров, да и повязать всех в смирительные рубашки.

– Ладно, красавица. Ступай к Ане… то есть к моему оруженосцу Муркелю в комнату. Да скажи, пусть Геральда сюда пришлёт.

– Хорошо, мессир, – девушка встала с кровати, отряхнула платье от соломы и поспешно ушла. Через минуту буквально вошел Геральд, учтиво поклонился.

– Муркель тебя не обижал? – спросила я, сделав строгое лицо. – А то он бывает остёр на язык.

– Нет, что вы, мессир! – ответил паренёк.

– Вот и хорошо. Если станет обижать, говори мне сразу. Ничего не скрывай.

– Да, мессир, – кивнул Геральд. – Может быть, мессир хочет, чтобы я ему принёс чай или пиво?

– Нет, устал я что-то. Ложись-ка ты спать, мой юный друг, – улыбнулась я и, сладко зевнув, отвернулась к стене.

16. Глава 16

Я проснулась посреди ночи из-за того, что услышала, как кто-то рядом плачет. Раскрыла глаза и приподнялась на топчане, захрустев соломой. Тускло чадил масляный светильник, едва освещая небольшое пространство вокруг себя. Я присмотрелась. Рядом Рыжик, свернувшись калачиком и накрытый какой-то старой холстиной, мелко и всхлипывал. Мне стало жаль паренька. Совсем молоденький ещё, глупый и наивный какой-то.

«Надо бы его успокоить», – подумала я. Подошла, села рядом, положила руку ему на спину и начала успокаивать, поглаживая. Он лежал ко мне лицом, и я сумела рассмотреть: спит ещё. Видимо, плохой сон ему привиделся, вот и результат: по белеющей в полумраке коже протянулись две блестящие влажные полоски. Я аккуратно, стараясь не разбудить, провела по ним пальцами. Рыжик зачмокал губами, словно младенец. Такой милый…

Но он давно уже был взрослым. Если судить по меркам Средневековья, то уже самостоятельный мужчина. Правда, здесь всё не по-настоящему, это лишь некий «театр» какого-то безумного олигарха, решившего жить в прошлом или окунаться сюда на время отпуска, словно посредством машины времени. Но даже если так, всё равно: Рыжик был очень милым, таким безропотным, добрым… Ласковым, нежным, мягким…

Я почувствовала, как внутри меня по отношению к слуге возникает какое-то теплое, доброе чувство. Вот только проявить его никак не имела права. В облике мужчины такое невозможно, а свою женскую сущность пришлось тщательно прятать, чтобы никто об этом даже не догадался. Иначе… даже страшно представить, что могут сделать. Вдруг казнить захотят, как ведьму?

Пока я так думала, Рыжик перевернулся на другой бок. Открыл глаза и удивлённо уставился на меня. Пришлось быстренько убрать руку, а то подумает невесть что.

– Ты плакал, – пояснила я, почему рядом оказалась. – Плохой сон?

– Да, – ответил Геральд.

– Расскажешь?

– Нет, он страшный очень. Про дракона.

– Ну, как скажешь.

Я вернулась на топчан, улеглась, но потом долго ещё не могла уснуть. Всё слушала, как шуршит соломой Рыжик. Ему никак не удавалось найти удобное место, чтобы снова отключиться. Понимаю: здесь жёстко, пахнет прелой соломой. Запах не слишком приятный, к тому же мне стало мере шиться, что могут насекомые покусать. Постаралась отвлечься от этих мыслей. Может, и получится заснуть? Стала думать о возвращении домой. Так, постепенно, и погрузилась в тишину и покой.