– Не в этом дело, – раздраженно отрезала она. – Дело не в вас. А в правосудии для всех, вне зависимости от класса, пола и расы.

– Благородно звучит, но мы не в вашей Америке.

Она испепелила его взглядом.

– Не вам мне об этом рассказывать.

Конечно, откровенно говоря, Кендра понимала, что даже в ее Америке правосудие не всегда одинаково относилось к разным расам, полу, политической элите или привилегированным слоям. Сколько раз известным людям удалось избежать наказания, потому что их лицо было известно миллионам? Сколько раз обычного гражданина судили за правонарушение, которое сошло бы с рук политику?

– Алек, может, и не закован в кандалы, мисс Донован, но его будушее ни в коей мере нельзя назвать безмятежным, – мягко вмешался Элдридж. – Если в палате лордов будет достаточно тех, кто его не поддержит, его вполне могут повесить или отправить в ссылку. Мы должны найти настоящего убийцу.

Знакомый вес ответственности опустился на ее плечи. Она встретилась взглядом с герцогом и кивнула.

– Да, сэр. Мне нужно самой осмотреть место преступления и тело.

Элдридж недоверчиво нахмурился.

– Место преступления – возможно…

– И тело, – уверенно повторила она, не отрывая от него взгляда. К черту приличия этого времени. Она не займется этим, если не сможет действовать как следует.

– Не думаю, что доктор Манро будет против, сэр, – осторожно вставил свою реплику Сэм.

– Меня беспокоит не доктор Манро, – печально ответил герцог. – Ну хорошо. Не слишком ли поздно уже для визита к доктору, мистер Келли?

– Ни в коем разе. Я отведу вас к нему, сэр, мисс.

Когда Кендра поднялась, она увидела, что Уильям Дрейк все еще странно смотрит на нее. Она не слишком вошла в роль помощницы герцога. Она решила не волноваться на этот счет.

– Вы не можете пойти с нами в морг, – сказала она Алеку, когда он тоже встал.

– Я это понимаю, мисс Донован. У меня нет ни малейшего желания увидеть Корделию в таком состоянии, – сказал он тихо. – Вне зависимости от характера наших отношений, она не заслужила того, что с ней сотворили.

– Знаю. Понимаю. – В ответ на его мрачный взгляд она потянулась за его рукой и сжала ее, надеясь, что этот жест ободрит его. Она лишь мельком видела леди Довер во время приема леди Этвуд. Она ей не понравилась, но теперь эта женщина стала жертвой жестокого преступления. Она заслуживает правосудия.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказала она ему. Только это она и могла пообещать.

Во времена, когда Римская империя завоевала половину мира, район Ковент-Гарден, где располагалась медицинская школа доктора Манро, был торговым городом и назывался Люнденвик. Он до сих пор был центром торговли, но ее характер отличался от того времени, когда фермеры и торговцы обменивались свиньями и мешками с ячменем. С начала восемнадцатого века самой большой сферой торговли здесь стала проституция. Кендра с легкостью различала на улицах тружениц панели. Они передвигались размашисто, черты их лиц были подчеркнуты румянами, пудрой и помадой, на них были яркие платья с низким декольте, которое обнажало больше, чем скрывало, их юбки собирались складками над областью колен или имели прорези, чтобы показать соблазнительные бедра.

Кендру в очередной раз удивило невероятное число людей на улицах города, по которым ехала их карета мимо таверн в стиле Тюдоров, магазинчиков и моря переполненных кофеен. «Старбакс», очевидно, не какое-то веяние двадцать первого века.

Королевский театр возвышался над всем Ковент-Гарденом. Она знала, что это не то же самое здание, которое существовало в ее эпоху. Театр уничтожен пожаром и заново выстроен. Бегло посмотрев на узкие деревянные дома по обе стороны улицы, Кендра была не удивлена, что Лондон был и еще будет до основания разрушаться пожарами. Учитывая большое количество свечей, масляных ламп и каминов, разжигаемых углем и деревом, которые находились в каждом жилище, можно было только поразиться, что город не сгорал дотла еще чаще.