- Татьяна, я, честно говоря, немного удивлен, но при этом страшно обрадован.

- Что? – я лупала глазами, пытаясь вынырнуть из поглотившего меня воспоминания, навеянного таким знакомым, практически родным ароматом, который раньше я слышала только от одного мужчины – единственного в моей жизни.

- Я страшно обрадован тому, что встретил в чужой стране человека, с которым на удивление легко общаться. Без всех этих странных церемоний, присущих двум незнакомцам, говорящим на не родном языке.

- А удивлены чему?

- Тому, что мне повезло не просто познакомиться с настоящей красавицей, но еще и стребовать с нее при первой же встрече как минимум свидание, - мило улыбнулся Андрей.

- Стребовать? – я склонила голову набок, пытаясь в темноте разглядеть собеседника. На удивление примечательный экземпляр: высокий, подтянутый, серый джемпер обтягивает широкие плечи, никакого пивного животика, теплые сухие ладони, в которой утопают обе мои, открытый взгляд, добрая улыбка и… сводящий меня с ума аромат.

- Разве не вы буквально пару минут назад предложили выставить счет за нанесенные повреждения? – лукаво усмехнулся Андрей, не выпуская моей руки из захвата. – Вот это и будет оплатой за причиненные неудобства.

- А если я замужем? – мысленно скрестила пальцы, как обычно делали мои дети, подвирая маленько.

- Даже если это и так, в чем я лично сомневаюсь, будет любопытно встретиться и с вашим супругом, - беспечно пожал плечами новый знакомец.

- А можете объясниться по обоим пунктам?

- Ну, если бы вы были замужем, то нормальный муж ни за что не отпустил бы вас одну на это мероприятие, это же очевидно. А если он все же безумно занят, то мне было бы крайне интересно познакомиться со столь беспечным мужчиной, крайне небрежно охраняющим такое сокровище.

- Простите, я вынуждена прервать нашу беседу. Мне очень важно посмотреть следующее выступление, - смутившись от такого откровенного комплимента, я вытащила наконец свою руку из его слишком длительного пожатия и сосредоточила все свое внимание на сцене, успев отметить и набитые костяшки, и твердые мозоли. Похоже, этот мужчина много времени проводит не просто в спортивном зале, а на ринге. Как мой му… Бывший. Все. Бывший. Не мой.

А моя звездочка стояла там, в самом центре бального зала. Пара под номером тридцать четыре.

Мы еще вчера шутили с ней, что повезет обязательно, ведь им с Адамом по семнадцать, на двоих как раз тридцать четыре, а значит… Ерунда, конечно, но мы всегда искали любые зацепки, которые можно было бы объявить хорошей приметой и поверить в нее: - ой, смотрите, нам навстречу едет такая же машина, как у нас, а вон какая-то пожилая леди выгуливает собаку – точь-в-точь наша Пич; ты только посмотри, у председателя жюри туфли, как у мамы – точно хорошая примета! Ну и наиглавнейший талисман «на удачу» – сама мама, сидящая в седьмом ряду на седьмом месте. Фергал мог быть занят, Айвен тоже, а я должна была присутствовать обязательно. И я исправно ходила на все соревнования – где бы они ни проходили, объездив со своей звездочкой все соседние штаты.

Ярко освещенный танцпол будто подернулся расплывчатой дымкой, мешающей четко видеть то, что там происходило. Зато перед глазами как наяву встала другая сцена: мой муж, страстно сжимающий в объятиях другую женщину. Пальцы впиваются в обнаженную откровенным платьем спину, ее нога бесстыдно обвивает его поясницу, а шея откинута для поцелуя, горячего, агрессивного, оставляющего след на нежной коже.

Я помнила такие поцелуи – не поцелуи, а пылающие печати, тавро, помечающие принадлежащее только ему, ему одному, ни для кого больше хода на эту территорию быть не могло. И не было. Уж по крайней мере не на ту, которая являлась мною. За все двадцать два года, с самой первой нашей встречи, я принадлежала только ему. Ему и нашим детям…