По мелочи-то оно по мелочи, а провозились до позднего вечера. Яша надвигающейся темноты не испугался, оседлал коня и поехал на дальний выпас, загонять стадо коров на ночевку. Лев тоже порывался, хотя и устал, как стая магеллановых собак, но Дуня усадила его в плетеное кресло-качалку на веранде и засыпала вопросами. Пришлось в очередной раз пересказывать шаблонную байку о Перелётном женихе. Девочка слушала, затаив дыхание и ахала через слово.

– Счастливые, – подытожила она. – Даже представить не можешь, как сильно я завидую твоей невесте. Не только я, миллионы женщин завидуют.

– Зря, – вздохнул Лев и добавил к выдуманной истории чуточку горькой правды. – Кстати, я не уверен, что у меня все еще есть невеста.

– Вы поссорились? – вскрикнула Дуня, хватаясь за сердце.

– Не то, чтобы поссорились, но после недавней встречи расстались с холодком. Она сказала то, что мне не понравилось, я вспылил и ушел. Кто кого обидел непонятно, а на душе тоска.

– Не грусти, это завсегда так, – подбодрила казачка.

– Как?

– Больно. Когда все по-честному между людьми, обязательно будет больно. Но это лучше, чем жить в сладости, постоянно обманывая друг друга, уступая и подстраиваясь.

– Что-то я запутался, – проворчал Лев. – Ты считаешь, что в честных отношениях нельзя уступать друг другу? Разве компромисс – это плохо?

– Может и не плохо, как посмотреть. Но казаки не уступают. Вот отец, когда молодой был, привел жену в дом. Говорит: «Навари щей». Мать наварила. Он попробовал, говорит: «Не то, я люблю щи на курином бульоне». Она говорит: «А я только на говяжьей лопатке готовлю». Отец уперся, тарелку отодвинул. Жена-казачка, ему под стать, закипает помаленьку. Ясно, что не подвинется. Еще чуть-чуть и скандал начнется, а чем все закончится заранее известно: «Не нравится моя стряпня? Другую ищи, чтоб по-твоему делала!» Отец ладонью по столу – хлоп! Встал, усы подкрутил, поцеловал мать и говорит: «Ничего, без щей проживем». Никто так и не уступил, но с тех пор в нашей семье щи не готовят, чтобы повода для раздора не возникало. Любовь важнее.

Лев усмехнулся. Не хватало еще, чтобы эта невеличка читала ему лекции по основам идеальных отношений.

– А не рановато тебе о любви рассуждать? – спросил он, старательно скрывая нотки пренебрежения, чтобы не обидеть Дуняшу. – Ты хоть знаешь, что это такое?

– Да уж знаю, и побольше твоего, – надулась казачка.

– Откуда?

– Из Интернета.

Лев захохотал, распугивая компанию пернатых, шуршащих на крыше веранды.

– О, да. Интернет – это океан любви, – и на случай, если девочка еще не успела познакомиться с сарказмом, пояснил. – На самом деле, там как раз наоборот, сплошная ненависть, брюзжание и насмешки. Стоит погрузиться в эту пучину, и уже не вынырнешь. Хейтеры утянут на самое дно.

– У каждого свой Интернет, – заупрямилась Дуня. – Вот я, например, читаю только про хорошее. Нетрудно распознать по фотографии, по первой фразе, по хэштегам – где чудесные люди делятся счастьем с миром, а где плюются злобой и ненавистью.

– Ты такая наивная, – умилился Лев, теперь уже искренне, без всякого сарказма. – Думаешь, упыри из Интернета не научились маскироваться? Да они завалят тебя благостными картинками, а потом подсунут какую-нибудь гадость или жесть. Или хитрые манипуляторы подсунут цитату из Ганди на фоне восходящего солнца, чтобы забрать твои лайки и продать их рекламодателям. Это свалка и ходить по кучам мусора нужно осторожно, лучше всего в болотных сапогах, скафандре и сварочной маске.

– Скажешь тоже! Я же не глупая, смогу отличить мусор от цветочной клумбы. Увижу гадость – закрою и уйду. Но в Интернете хорошего гораздо больше, чем плохого. Взять хотя бы твое путешествие, – глаза девочки засверкали в сгустившихся сумерках. – Тебе миллионы людей со всего света присылают смайлики, пишут приятные слова, и никакого негатива. Потому что нормальным людям негатив в реальности надоел до чертиков, а в Интернет они идут за радостью или за пользой. С приятными людьми пообщаться или доставку свежей зелени заказать. Эй, хватит смеяться надо мной!