– Почему, не сразу?

– Сперва гордость показать надо, а как же…

Казак вывез тачку, полную навоза, вернулся и снова взялся за лопату.

– Гордость – она в любой ситуации важна, особенно, перед свадьбой. Ты же жених, сам должен понимать. Разве твоя невеста сразу на все соглашается?

– Нет, – ох, как же грустно это прозвучало.

– И правильно, – Яша утер пот со лба рукавом рубахи. – Ты ее от этого только сильнее полюбишь.

– А она-то меня полюбит?

– Выкопай криницу – узнаешь.

Удивительно, как много мудрости в этих словах. Целый философский колодец. Чем глубже копнешь, тем больше подсказок обнаружишь. Лев задумался о своей разноглазой судьбе и вроде бы узрел правильный ответ, который пробивался, подобно роднику на дне ямы сомнений, которую каждый человек выкапывает себе сам. Но тут великая сермяжная правда с возмущенным треском порвалась на портянки.

– Эй, мо'лодежь! Вам лишь бы потрындеть. Небось, о бабах? – Степан Пантелеевич расточал ароматы скипидара и крепкого табака-самосада. – Прадед мой на хуторе бражничать запретил, а до'лжно бы еще и разговоры похерить. Допережь того в станицах, затевая всякое дело, собирались соседи погуторить. Садились за стол, в ногах же правды нема. А пустой стол – позор для хозяина. Ставили бутыль первача, закуску, а у всех кисеты с табачком – покурить охота. Часами просиживают, а дело не сподвигается. Под пустое балаканье я бы тебе обувку неделю ладил, а молча да без попойки… На-ка, примерь!

Он достал из-за спины пару сапог и бросил на кучу соломы в углу, вроде бы небрежно, как нечто незначительное, но изумление, промелькнувшее в глазах гостя и сына, старому казаку явно понравилось.

– Казацкие чо'боты крепкие, – горделиво продолжал он. – Хошь бегай, хошь пляши, хошь поперек реки плыви. Даже горящее поле перейти можно без всякого ущерба.

Лев поднял один сапог, потер каблук пальцами. Неожиданно возникло желание приложить голенище к щеке, он так и поступил. Ничего себе, какая кожа! Мягкая, тянется легко, но при этом прочная, не порвешь. Подошва жесткая, там скрыта стальная пластина. На гвоздь наступишь – гвоздю же хуже. Носок и пятка долго не протрутся, там нашита защитная косичка из ремешков, скрученных с толстой проволокой. Отличный сапог, а главное, сел, как влитой. Не натрет, небось. Лев натянул второй, прошелся туда-сюда, топнул. Идеально. Разве что кожа чуток поскрипывает.

– Скрыпит? – угадал Степан Пантелеевич. – Ну, скидай. Смажу на ночь касторкой, утречком наденешь и уже не захочешь сымать. Хоть всю планету обшагай – сносу им не будет.

Катя И-ва написала в хронике Льва Мартынова:

«Привет, Перелётный! Приходи на концерт в Байресе, будет весело»

Лев совершенно не представлял, кто эта Катя и на какой концерт она приглашает, но зайдя на ее страничку, хмыкнул: а, ТА САМАЯ Катя. Милые локоны, глаза как у анимешки, вечно-приоткрытый рот. Пару лет назад весь Интернет следил за романом этой девушки с гитаристом легендарной рок-группы. Каждый третий комментарий к их совместным фото сочился ядом.

Да-да, конечно, официантка и миллионер.

Да-да, конечно, ей двадцать, ему шестьдесят.

Да-да, конечно, это любовь с первого взгляда…

Но подавляющее большинство в очередную сказку о Золушке поверило безоговорочно. Как сейчас верит байкам Перелётного жениха. Большинство – оно такое, доверчивое. Возьмите выборы депутатов, конгрессменов, сенаторов или президентов, любые возьмите, даже честные – сами убедитесь. Впрочем, мы отвлеклись, как обычно.

Вернемся к Кате. Спустя полгода она перестала волновать Интернет, потому что появилась новая Золушка. А потом еще пять или шесть. Хейтеры, тролли и восторженные обожатели перебежали к ним. Подруга рокера ушла в тень, но не ушла от рокера, как теперь выяснилось.