– Не волнуйся, я тебя правильно понял.

Сергей злился, по-настоящему злился – не только на Нику, но и на себя. Дурак, дурак… Дурак! Хорошо ума хватило кольцо сразу не достать, а то вообще бы выглядел полным идиотом! «Давай поженимся…» Ч-ч-черт!

Кивнув, он направился к двери.

– Подожди… – попыталась остановить его Ника. – Да не относись ты к этому так серьезно!

– А я и не отношусь, – он сунул ноги в ботинки, обернулся, криво улыбнулся и вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь. «А я и не отношусь», – повторил Сергей уже про себя, быстро спускаясь по ступенькам на первый этаж.

Только вот сердце ныло и в висках стучали болезненные молоточки. Будь ему сейчас лет шестнадцать, он бы поддал ногой урну, да так, чтобы она гремела метров десять, выплевывая в разные стороны мусор! Но ему тридцать два, и, похоже, его злость останется при нем.

В машине Сергей просидел минуты две неподвижно, затем завел мотор. Только сейчас он вспомнил, что обещал отвезти Нику в аэропорт, но возвращаться не стал – придется ей вызвать такси. Через неделю они наверняка увидятся и, конечно, сделают вид, будто ничего и не было, – их отношения вряд ли сильно изменятся в ту или иную сторону. Да, через неделю. Она вернется из Парижа отдохнувшая, довольная, и на ее пальце не будет кольца… Его кольца.

Вдавив педаль газа в пол, Сергей сжал руль – досада и злость не отпускали. Он выехал со двора и помчался в сторону центра. Светофоры мигали то зеленым, то красным, то желтым, и он заставлял себя тормозить, когда этого требовали правила. Заставлял себя сбавлять скорость и прогонял мысли прочь.

Пролетев по Садовому кольцу, он свернул к набережной Москвы-реки. Остановил машину около дорожки пожелтевших кленов, хлопнул дверцей, вдохнул влажный воздух и подошел к ограждению. Мутная вода неспокойно рябила, вспыхивая то тут, то там молочными бликами.

Сергей вынул из кармана брюк бархатную коробочку, открыл ее, задержал взгляд на кольце – бриллиант отчего-то показался тусклым, хотя солнце светило ярко, закрыл ее и со всего размаха бросил как можно дальше в реку.

Бульк! И все.

Он немного посмотрел на дублирующие друг друга круги и вернулся в машину, включил музыку и вновь рванул с места…

На этот раз Сергей покидал город, он гнал вперед, превышая допустимую скорость, остро желая побыть в одиночестве – подальше от Москвы, там, где никто не полезет в душу и где он сможет разобраться в себе.

«Давай поженимся…»

«Я не поняла… ты… шутишь?»

– Извини, что я так рано. Сегодня суббота, ты, наверное, хотел выспаться…

Сашенька сделала большой глоток обжигающего чая и тяжело вздохнула.

– Тетка? – понимающе спросил Пашка, вынимая из шкафчика пачку печенья «Юбилейное».

– Угу.

– Сколько я тебе раз говорил – будь с ней построже. Ты имеешь право приходить домой во сколько считаешь нужным, и пусть она…

– Не в этом дело, – перебила Сашенька. – Когда я вчера пришла, она уже спала… но… м-м-м…

Пашка нахмурился, откусил печенье и поторопил.

– Давай рассказывай.

И Сашенька рассказала. Как вернулась после кино, как подошла к своей комнате, как услышала храп, как не поверила собственным глазам и как просидела всю ночь на стуле. И объяснения Галины Аркадьевны тоже изложила правдиво и подробно.

– …она ко мне относится, как будто я… но это же моя комната!

– Это твоя половина дома, – поправил Пашка. – Ну почему ты меня никогда не слушаешь!

– Я слушаю!

– Нет, не слушаешь!

Сашенька, понимая, что Пашка во многом прав и что сейчас ей вовсе не хочется ссориться еще и с ним, поставила чашку на клеенчатую скатерть, опустила голову и опять вздохнула.