Увидев Качи, Николай поинтересовался:

– Что за шум, а драки нет?

Племянник вождя сначала не понял, но, когда Роговой перевел, пояснил:

– Сегодня утром посты, расположенные над ущельем, заметили сигнальный дым с утеса у Большой реки. Опять гуаро к нам идут.

– За помощью посылали к Синчи Пума?

– Нет. Только в нашу крепость, предупредить. Анко Альо говорит, что гуаро мало. Они больше двух-трех сотен никогда не приходили. Сам справится. Да и у меня сотня воинов есть. Вместе разобьем, – уверенно проговорил Качи. – Воины больше голов отрежут. Славы больше будет!

– Не делите шкуру неубитого медведя, – произнес Николай. – Что-то мне это не нравится. Мы с вами пойдем.

– Зачем! – рассмеялся Качи. – Вы и здесь удачу нам принесете! Отдыхай! Пей! Смотри, какие женщины-уанка красивые! Может, жен себе выберешь, как твой воин?

– Нет! Мы – дети богов! И от этой участи нам никуда не деться. Помогать обязаны. – Антоненко повернулся к Роговому. – Вася, пошли, переоденемся в свою одежку, а то мне что-то не по себе. Чувствую, большая драчка будет.

– Да и мне сегодня плохо спалось, – неожиданно признался Роговой. – Я за это время даже от своего тельника немного отвык, а это не к добру.

Не успели они переодеться в свою одежду и застегнуть ремни, как в дом вбежал один из воинов охраны, оповестивший, что вождь и Качи уходят к ущелью.

– Вася! У тебя гранаты есть?

– Две РГД-33 и одна «лимонка».

– Дай одну эргэдэшку, на всякий случай. И далеко от меня не отходи, прикрывать друг друга будем!

Как ни спешили виракочи, но к ущелью они подошли последними.

Глядя на Анко Альо и Качи, Николай понял, что сегодня легкой драчки не будет. Все оказалось гораздо серьезнее. Как сообщил воин, оставленный ранее в составе дозора на утесе и прибежавший оповестить вождя о новых врагах, на берегах Большой реки снова появились гуаро. Но в этот раз их оказалось намного больше, чем раньше. И они все прибывали… Когда воин уходил от реки, дозорные насчитали уже больше трех сотен гуаро. Вместе с ними были женщины и дети. Это плохо. Со своими семьями за спиной гуаро будут драться отчаянно. Что-то здесь не так. Раньше они в таком количестве и с семьями не приходили. Воин сообщил, что известие о новом нападении также было передано и в крепость уаминка. Дальше решили не идти, а встретить врага возле стены. Она хоть невысокая, но дикарей из джунглей задержит. Выслали вперед разведку. Анко часть воинов послал на верхушки ущелья, чтобы оттуда сбрасывали камни в наступающих гуаро. Вместе с уаминка возле выхода из ущелья собралось не меньше шести сотен воинов. Вождь послал гонца в город, чтобы готовились к обороне и собирали воинов племени из других селений.

Потянулись долгие часы ожидания. Чтобы не скучать, Николай проверил карабин и пистолет, пересчитал патроны. Найдя подходящий камень, подточил нож. Пожалел, что не прихватил немецкий штык-нож на карабин. Примеру командира последовал и Роговой.

– Вася, особо не усердствуй. Патроны береги, – предупредил Антоненко. – Я буду командиров выцеливать, а ты бей так, чтобы ни одна пуля «в молоко» не ушла.

– Понял, Николай Тимофеевич. Мы им такое танго сыграем, что навсегда сюда дорогу забудут, – отозвался моряк. Он расстегнул свою гимнастерку, под которой была видна морская черно-белая тельняшка.

Примеру напарника последовал и Антоненко, открыв на обозрение свой десантный сине-белый тельник.

– Хрен прорвутся! Мы в тельняшках!

Пока воины укрепляли стену, поднимали повыше каменный помост и разворачивали впереди большие камни, создавая помехи для быстрого продвижения врага к укреплению, Николай решил немного вздремнуть в тенечке. Благо есть кому разбудить. Четыре уаминка постоянно находились рядом, охраняя виракочей.