Через пару минут кусты чуть ниже по склону зашуршали, и оттуда, действительно на четвереньках, выбрался Люк. Бодро шевеля всеми четырьмя конечностями, он взобрался на холмик:

– Что тут у нас?

– Немцы. Стреляют. По-настоящему стреляют. Вон, на полуторку глянь, – сказал я, протягивая ему бинокль.

– Это что ж такое, мля… – шепотом выматерился он.

– У меня несколько версий – одна хреновей другой.

– Ну?

– Кино снимают, но камер не видно…

– Дальше?!

– Или провал во времени.

– Или? – Саня с недоверием посмотрел на меня.

– Или прибалтийские нацики решили напасть на Белоруссию! Хотя, может, и «буратины» какие-нибудь грибочков объелись…

Сомнения в моей психической полноценности явственно отразились на лице Люка. Но, не сказав ничего, он поднял к глазам бинокль, вглядываясь в происходящее на дороге.

– Да, оружие у них настоящее, гильзы в песке блестят, – пробормотал он. – Вот что, Тоха, давай пойдем к нашим. А ты точно уверен, что кино не снимают?

И только я собрался сказать, что кинокамер и прочей киношной машинерии что-то не видно, как меня прервали самым беспардонным образом. Игорь, не знаю, что он там себе думал, но вылез на дорогу и направился к «реконструкторам». Как и почти всякий новичок, он страдал повышенным любопытством и еще не научился сначала прятаться, а уж потом рассматривать. Черт, сколько раз я ему говорил, что спрашивать «Ты кто?» лучше всего, когда ты лежишь сзади в кустах, и ствол твоего «автомата» уже направлен на интервьюируемого! Я нажал тангенту, собираясь дать Паку команду спрятаться, как вспомнил, что у него своей рации пока нет и перед игрой он получает «алинку» из командных запасов. Пока я в замешательстве думал, что же ему крикнуть, Пак весело прошагал по дороге с десяток метров. В этот момент «реконструкторы» заметили фигуру в камуфляже, и большинство повернулось к новому действующему лицу… Вдруг на коляске одного из тяжелых мотоциклов запульсировал-загрохотал пулемет, и поперек дороги, метрах в двух за спиной Игоря, взметнулись фонтанчики пыли! Игорь сложился пополам и метнулся в кусты, прижимая руки к животу.

– Саня, давай за ним, – бросил я в рацию, вскочив и припустив вниз с холмика.

Внезапно по кустам с нашей стороны дороги прошла еще одна пулеметная очередь. Сверху на меня упала пара веток, сбитых шара… «Какими, к едрене фене, шарами!» – Выматерившись про себя, я рухнул на четвереньки и, как был, «на четырех костях» продолжил свой путь к Паку.

Игоря я нашел метрах в пятнадцати от холмика, он сидел, привалившись спиной к тонкой березке, и прижимал руки к животу.

– Игорь, что с тобой? – запаленно спросил я.

– Тош, что у них за тюнинга? Так дали, я чуть из ботинок не вылетел! – довольно спокойно ответил он.

Выражения его лица я под балаклавой не видел.

– Так, Игорек, подожди, я посмотрю, что там у тебя, – сказал я, как завороженный глядя на кровь, сочащуюся между пальцев Игоря.

В этот момент к нам из кустов выскочил Люк. С первого взгляда оценив ситуацию, он вытащил из подсумка перевязочный пакет и сел рядом с нами.

– Так, боец, похоже, сильно тебя шарахнуло, вон, даже кожу порвало, – спокойно сказал Саня. – Давай повязку наложу, чтобы хрень какая не попала…

На дороге взревели мотоциклы.

– Тох, а это кто там на дороге? Что у придурков за привода? С семидесяти метров даже кожу пробило… – бодро начал Пак.

– Игорек, с отморозками мы разберемся! – начал успокаивать его Люк, расстегивая разгрузку и камуфляж.

– Сань, а что это у меня спина мокрая? – вдруг спросил Игорь.

Люк молча задрал пропитанную кровью футболку, и я увидел аккуратную черную дырочку немного левее и выше пупка. При каждом вдохе из нее вытекало немного крови. «Амбец! Надо прямо сейчас «Скорую» вызывать, иначе не довезут», – было первыми моими мыслями.