– Вы еще про слезинку ребенка вспомните, интеллигенты хреновы! – зло бросил Казачина. – Вон, на месте базового лагеря – братская могила! И Пака вспомните… – И он до хруста сжал кулаки.
Все-таки пластичность психики – великая вещь! Может, оттого, что я неоднократно прокручивал в голове сюжеты любимых книг и фильмов и до пальцевых судорог спорил с коллегами по интернетовским форумам, посвященным альтернативной истории, но говорить обо всех этих странностях у меня получалось с известной долей убедительности.
Командир наш, уложив в голове всю несуразицу ситуации, вновь взялся за дело:
– Так, всем отсоединить аккумы от приводов – они нам для питания раций пригодятся и для подрывов. Оптику и коллиматоры снять. Все оружие, не соответствующее времени, упаковать и в нычку!
– Командир, нам и глушаки могут пригодиться, – пришла мне в голову светлая мысль.
– Верно, особенно с твоего «сокома» – он по-правильному сделан. Так, Тоха, говоришь, у дороги машину расстреляли? – поддержал меня Бродяга.
– Так точно.
– Давай вместе с Люком и Тотеном туда, может, там чем поживиться удастся.
– Понял. Оставайтесь на приеме. Бродяга! Я «люгер» возьму?
– Бери. И «стечкина» не забудь – пригодится.
И мы пошли…
Глава 3
Ориентируясь по приметам (головным шел Люк), мы вышли к памятному холмику. Убедившись, что дорога пустынна, поднялись на него и замаскировались.
– Давай думать, как на ту сторону нам попасть, – предложил я Люку.
– А что тут думать? Метров на пятьдесят влево, под насыпью, водопропускная труба есть, я проверял.
– Алик, слушай внимательно! Мы оставим тебя здесь. Наблюдаешь за окрестностями! Внимательно! Десять счетов смотришь вправо, затем медленно оглядываешь противоположную сторону… И опушку того леса, и поле… Затем – десять счетов левую сторону. Затем – в обратную сторону. Перерыв – тридцать счетов. Во время него слушаешь и смотришь просто глазами. Просто скользи взглядом по миру. Понял?
– Да, а зачем так сложно?
– Тщательность, но без рутины. К тому же у твоего бинокля поле зрения узковато. Распухший «театральник». Ну, мы пошли…
Перебравшись по водопропускной трубе («Ох, где же вы, роскошные бетонные трубы современности?») на противоположную сторону, мы двинулись по влажной ложбине в направлении «газика». Где на четвереньках, а где просто пригнувшись, мы довольно споро преодолели триста метров. Остановившись метрах в двадцати от машины, внимательно осмотрели ближнюю к нам опушку. Затем броском добежали до полуторки.
С водителем все было ясно – два входных отверстия в левом боку. Пока Люк, присев на колено, смотрел по сторонам, я заглянул в кабину. Есть! Вот он, мой сладкий. Короткий мосинский карабин висел в зажиме на стенке кабины. Аккуратно отцепив водителя от руля, я опустил тело на землю. Забравшись в кабину, выдернул карабин из крепления и приоткрыл затвор. Ура! Протянул карабин Люку:
– У водилы подсумки на поясе. И нагрудный карман проверь. Документы, то-се… – Тут мой взгляд зацепился за командирскую сумку, сиротливо валявшуюся на полу со стороны пассажира. Трофей, однако. Подняв сумку, надел ее через плечо:
– Люк, давай кузов проверим!
И, нажав тангенту:
– Тотен, Арт в канале. У нас – все путем. Бди. Как понял?
– Тотен в канале, у меня – тихо. Отбой.
(«Ох, сколько мы в свое время бились в команде, нарабатывая процедуру радиообмена. Однако ж «неплохо для лоха» выходит!»)
Кузов был завален какими-то тюками и папками. Перевалившись через борт, я, перерезав связывающую папки бечевку, наугад открыл одну из них. «Опаньки! Дело! Уголовное!» Пересмотрев еще пару папок, вывесился за борт: