В этих речах, как он заметил, сквозило и осуждение, что он занимается только звездами да лекарями, и в то же время облегчение, что ли… Свои радуются, что сидят во дворце за таким столом, а не спят у костра с седлом под головой, чужеземные послы тоже довольны, можно спокойно и без спешки готовиться к войне, явно же победоносной, такой правитель им не помеха…

Пышно одетый слуга услужливо опустил перед Мраком на стол золотое блюдо. В золотистом соусе лежала хорошо обжаренная змея, сверху ее посыпали сушеными пауками, а с боков примостили каких-то вареных ящериц.

Мрак уставился обалдело, а повар сказал почтительно:

– Свеженькая, молодая!.. Только что изловили, ухитрилась перекусать троих, пока в мешок засунули. А пауки еще час назад мух ловили. Так что не сомневайтесь, все самое свежее!

Мрак просипел:

– А мухи-то хоть… толстые?

Повар всплеснул руками:

– Ну конечно же! Мы ж их выкармливаем уже десять лет. Ни у одного тцара таких нет.

– Ага, – сказал Мрак, – ну, тогда…

Он задержал дыхание, отрезал от змеи кусок и отправил в рот. Пахнет сносно, на вкус оказалось тоже терпимо. Вообще-то он в дороге, когда живот сводило от голода, ел и змей, и ящериц, но с какой дури есть эту гадость за таким столом, где на расстоянии вытянутой руки зажаренный гусь, коричневая корочка блестит, покрытая мельчайшими бусинками сладкого ароматного сока, только тронь – хрустнет, как молодой ледок, а из разлома такой пар, такой запах…

Он механически жевал проклятую змею, но смотрел на гуся, так получалось лучше. Аспард, простой в манерах, вытащил из-за голенища огромный нож, отхватил от гуся половину и с торжеством уволок себе на блюдо. Мрак заставил себя оторвать взгляд от второй половины, Аспард и ее скоро утащит, пробежал взглядом по лицам гостей уже внимательнее.

Рагнар, военачальник и лучший полководец, с этим что-то неясное, за ним с приятной улыбкой на приятном лице грузный мужик, чей-то посол, имя вылетело, ест мало, пьет еще меньше, с той же приятной улыбкой выслушивает любого собеседника, что-то отвечает, а улыбается все приятнее и приятнее, скоро рот вовсе раздерется. Одет не ярко, но и не бедно, а так, чтобы сразу видно: человек умный, про одежду много не думает, не щеголь, но одевается так, чтобы всем было приятно на него смотреть.

За ним справа посол из Славии, этот больше похож на могучего буйвола: крупная квадратная голова, что на широких плечах почти без шеи, выпуклая грудь, длинные толстые руки. Одет пышно, но чувствуется, что это его одели, а не он сам выбирал. Такой предпочитает что-нибудь попроще, а седло коня ему привычнее, чем мягкие кресла во дворах… Интересно, что же из него за посол, ибо послы – это что-то хитрое, изворотливое, постоянно копающее под правителя той страны, куда послано…

Дальше сидит Хугилай, если он правильно расслышал, главный управляющий делами Барбуссии. Вот дивно, тцар – он, а делами управляет другой… Нет, управлял, конечно, тцар, но у тцаров других дел хватает, поважнее и поинтереснее: у кого петушиные бои, у кого пьянка и бабы, у кого звезды, вот и получаются, что на плечи расторопных слуг начинает сбрасываться полегоньку часть державной ноши…

Хугилай возраста среднего, да и роста среднего, но в плечах неимоверно широк, даже пошире его самого, грузен до безобразия, длиннорук, но что приковало внимание Мрака, так это страшноватое и одновременно красивое лицо. Голова Хугилаю досталась, как пивной котел, потому места хватило и крупному носу, и крупным губам, и огромному рту с толстыми, как оладьи, губами. Нижняя челюсть как у коня, но Мрак всматривался в глаза, в которых горит отвага, мужество, но вместе с тем высокомерие, несвойственное простому управляющему. В нем была доброжелательность и в то же время затаенная и тщательно упрятанная злость…