Не откладывая, Хугилай спешно выехал на трех повозках, меньше нельзя, урон престижу тцарства, Мрак кивком велел вывести из конюшни свое красное сокровище с золотой гривой и хвостом.

Гридни с готовностью забегали, помогли конюхам накрыть коня кумачовой с золотыми нитями попоной, принесли седло, Мрак поцеловал свое сокровище в лоб и вставил ступню в стремя.

Аспард вышел проводить, проследил, чтобы секиру за плечами тцара закрепили ремнями надежно и красиво, пусть все видят, что у них тцар хоть и звездочет, но с секирой не расстается, это придержит языки тех, кто хотел бы отпустить шуточку насчет никчемного созерцателя неба.

Мрак поднялся в седло, вскинул руку, прощаясь, перед глазами встала Куяба, Кузя, ее чистые детские глаза, как будто услышал ее печальный голосок насчет любимой Хрюндечки, с которой так хорошо играть, натянул повод.

Конь в недоумении остановился, скосил на властелина огненный глаз. Аспард сказал встревоженно:

– Ваше Величество?

Мрак рыкнул рассерженно:

– Тащи сюда ту противную жабу!..

Аспард охнул:

– Ваше Величество! До жабы ли будет? А вдруг придется взять в руки топор?

– Знаю, – отрезал Мрак. – Но там и ей будет не до меня.

Аспард развернулся, зычно крикнул:

– Подать сюда Манмурта!..

Жаба с довольным ворчанием влезла в мешок, поворочалась и затихла, подобрав лапы и свернувшись в комок. Темно, тепло, можно всласть подремать и поспать, пусть конь скачет, а мешок колышется, так сон слаще и комары во сне толще.

Мрак снова вскинул руку, прощаясь, конь довольно ржанул, наконец-то собрались, рванулся с места.

Агни, распушив гриву и хвост, красиво и гордо выметнулся из-под арки городских ворот Барбуса. За спиной остались веселые крики городской стражи. Все любят красивых коней, подумал Мрак, это на коня смотрят и ему кричат, а он что, хоть и тцар, кто тцарами любуется?

Дорога метнулась навстречу, счастливая, что по ней стучат копыта такого красавца, вытянулась услужливо. По обе стороны замелькали деревья, каменные глыбы с указателями. От главной часто ответвляются дорожки поменьше, но все равно с набитой колеей, Барбуссия заселена плотно, народ в достатке, вот в поле над снопами трудятся такие дородные женщины, бедра крутые, широкие, лытки толстые.

Встречный ветер все сильнее, Мрак даже не поморщился, лицо как гранитная скала под напором урагана, потом вспомнил, что тцар должен быть, как усе люди, сгорбился, натянул капюшон до подбородка, так в самом деле вроде бы уютнее, и стал терпеливо ждать, когда вдали покажутся сверкающие золотом крыши дворцов Куябы.

Агни все набирал скорость. Встречный ветер превратился в ураган, пытался вытолкнуть из седла, Мрак пригнулся, дорога под конскими копытами слилась в нечто серое, справа и слева просто подрагивающие зеленые стены.

Ураган внезапно начал стихать, Мрак приподнял голову, зеленые стены превращаются в быстро мелькающие деревья, а далеко на горизонте показалась серая полоска городской стены стольного града Куявии.

Агни еще сбросил скорость, городская стена стремительно расширилась в обе стороны. Широкая дорога повела к массивной башне, такой огромной, что не башня, а целая крепость.

Ворота прямо в башне, такие же массивные и внушающие почтение, будто и не люди выстроили эту громадину. Да и сами ворота создали для великанов, такими раньше, как говорят старики, были все тогдашние люди.

Створки распахнуты, в город со всех сторон гонят стада коров на убой. Люди справа и слева пережидают, пока те пройдут, самые нетерпеливые проскакивают сбоку, рискуя быть потоптанными.