– Почему же задарма? Они же тебе платят!

– Платила мне Эрика. А коли она теперь померла, так еще неизвестно, оставят ли меня на прежнем месте!

Из всего вышесказанного подруги услышали только имя бывшей хозяйки Татьяны. Эрика! Ну да, это же имя назвал и убежавший мальчик, сказав, что тетка от своей Эрики придет едва живая и ей будет не до картошки. Эрика. Совпадение? Быть того не может! Если бы еще погибшую звали Наташа или Ирина, тогда можно было говорить о совпадении. Но Эрика! Интересно, сколько всего Эрик может проживать в городе? Да и о каком совпадении вообще идет речь, если Татьяна сама сказала, что привела свою хозяйку в салон к Гошику. Конечно, это их знакомая Эрика!

Выходит, недаром они подозревали Татьяну в причастности к убийству! Татьяна не только работала у Эрики дома, но она же была тесно связана с Гошиком. Пусть тетка и не признавала племянника и критиковала его поведение по отношению к родной матери, но она все равно была хорошо осведомлена о жизни Гошика. И о том, как идут дела в его салоне, конечно, тоже знала отлично! И самое главное, она могла туда проникнуть и подсунуть ампулу с ядом!

Подруги таращились на Татьяну, надеясь, что преступница чем-нибудь выдаст себя. Но нет. Татьяна держалась великолепно. Ничего, кроме усталости и какой-то почти детской обиды, не было написано на ее широком, обветренном лице.

– Прямо зла не хватает! – жаловалась она сестре. – Гошка нам и прежде не помогал, а теперь небось еще и денег клянчить станет. Ты не вздумай ему давать! Еще неизвестно, что у меня дальше с работой будет. Нам самим деньги нужны будут!

– А почему Гоша может у меня их попросить? Да и нету у меня никаких денег! Кроме тех, что ты же мне и даешь!

– Что, и заначки никакой не имеешь? – спросила у нее сестра подозрительно. – Что глаза-то прячешь? Знаю, что утаиваешь часть денег. Уж не знаю, с какими целями, а только прячешь.

– Данечке на велосипед коплю, – покраснела сестра. – Хочу к лету порадовать мальчика.

– Велосипед – это дело! – одобрила Татьяна. – Вот только заслужил ли его Данька, еще вопрос! Не больно-то он в школе своей убивается. Как ни спросишь, все твердит, что уроков им не задали. А в дневнике сплошные трояки. Кабы он поднапрягся, так и в хорошисты бы вышел, а то и в отличники. Ты ему велосипед просто так обещала?

– Ну, конечно! А как же еще?

– Дура ты, Катька! – вздохнула Татьяна. – Дурой весь свой век прожила, дурой и помрешь! Нельзя было пацану такой дорогой подарок на пустом месте обещать. Пусть бы он ради велика немного постарался. Глядишь, и четверками нас с тобой порадовал. А то и пятерок бы принес!

– Он и так старается.

– Вижу я, как он старается. Дурью он мается.

– Данечка – хороший! Он…

Но Татьяна не стала ее слушать.

– Ну, завела старую песню! – отмахнулась она от сестры. – То у тебя Гошка хороший был. Теперь Данин черед пришел. Помяни мое слово, испортишь ты парня! Как первого разбаловала, так и второго испортишь. Ему строгость нужна, а ты его балуешь без меры!

– Он…

Но Татьяна только отмахнулась.

– Молчи! Умоляю, молчи! Не до тебя сегодня! Голова болит, прямо раскалывается! Что же делать-то теперь? Где работу искать? Зима, все теплые местечки расхватаны. Как жить-то будем, коли меня уволят? Накопленные денежки быстро разойдутся. С голоду ноги протянем.

– Может быть, у Бориса попросим?

– Нет! – твердо произнесла Татьяна. – Достаточно и того, что он нам уже дал. Главное, операцию тебе сделали.

– Да почему же не попросить, коли он даст?

– Не будем мы брать у него денег! Сказано тебе!