Во имя ковена, да она гений! Не восхититься задумкой Селены было бы грехом. Так ловко все обставить. Правильно говорят: “Кровь ー не вода”.

Остальное было делом техники. Пока карты ловко тасовались в тонких пальчиках с длинными коготками, нас стремительно накрывал невидимый чужому глазу магический щит, запирающий изнутри все звуки.

Нужно было лишь не потерять лицо и делать вид, что мы ведем банальную девчачью беседу о мальчиках, повышении на работе и грымзе-начальнице.

— Я хочу уйти, — сдвинув несколько карт из колоды в сторону делающей расклад, я сразу перешла к делу. — Это дело не по мне, я провалюсь совершенно точно, волки совсем не такие, как я себе представляла. В конце концов, пусть этим просто займется кто-то другой, а я сматываюсь.

Ведьма нахмурилась, сдвинув брови к переносице. Она поверить не могла в услышанное, да и не желала.

— Не говори глупостей. — Вернув самообладание, девушка снова миловидно улыбнулась и её глаза заблестели. — Ты не просто так стала кандидатом в Верховные, в тебе есть то, что способствует развитию еще большего нашего влияния ー эмпатия. А сколько миссий Стального ковена ты завершила с успехом? Ну, подумаешь, напугали тебя чем-то блохастые ублюдки, ну и что? Ты всегда можешь дать отпор, ー озвучила, но и сама не поверила в свои слова. — Правда, нам тогда придется еще что-то придумывать, выходить на открытую конфронтацию…

На стол перед нами легли три карты, от которых все мое нутро запылало. Хотелось схватиться за голову и убежать в самый дальний угол нашей страны.

— Так и знала, что на себя наговариваешь! — Селена же была готова хлопать в ладоши от возбуждения, что искрами запылало в ее глазах. — Греховная близость, боль и отчаяние, смена власти — ты все делаешь правильно и обречена на успех! Даже мне, не сильной в предсказаниях, это понятно.

— Я не хочу этим заниматься, — выдохнула, не в силах оторвать взгляд от карты Любовников, вырывающих друг другу сердце на белоснежном ложе.

В голове тут же вспыхнула улыбка Бахнова: такая светлая, искренняя. Кристина, что так любит привлекать к себе внимание и не боится чужаков. Черт, да что со мной?

— Выглядишь ты сейчас и правда дерьмово. ー заставила поднять глаза Селена, заметившая панику на моем лице. — Правильно нас учат держаться подальше от двуипостасных, они явно разжижают ведьмам мозги. Приди в себя, или подавление магии так дурно на тебя действует? Вот первородное проклятие, ну конечно. ー Девушка переменилась, изобразив переживание. — Мойра, я тебе ужасно сочувствую. Твоя жертва неоценима ковеном, уверяю. Когда все закончится, ты навсегда закрепишь за собой славу освободительницы и одной из самых кровавых и могущественных ведьм.

— Так забери эту славу себе, — выдавила я, почувствовав, как горло сжал спазм, и обхватила руку приятельницы, сжав пальцы.

О, Ананке, я действительно на себя не похожа и со стороны выгляжу дерьмово, это факт. Какой стыд.

Отпрянув, заставила себя вернуть лицу максимальную холодность. Просто представила все то ужасное, по человеческим меркам, и принятое в кругах ведьм, что совершала за время жизни в ковене. И стало легче. Все, что не касалось волков, уравновешивало меня, делало собой. Мне нельзя показывать столько слабости Селене, я слишком поддалась эмоциям.

— Меня воротит от одного запаха этих ошибок природы, — скривилась девушка. — Значит так, приходи немедленно в себя, я лишь убедилась в том, что все идет по плану. ー Она кивнула в сторону сделанного расклада. — Матери сообщу, что ты выбрала самую верную стратегию, как и всегда. Делай, что хочешь и как хочешь, но прорасти в сердце потенциального альфы ядовитым плющом. И брось идею сбежать, иначе нам придется начать следить за тобой, как за несмышленым дитём. Ты понимаешь меня, Мойра? У тебя, наконец, появилась возможность заткнуть каждого, кто посмеет усомниться в твоем праве на власть. Не позволяй своей силе стать твоей слабостью.