Тоже совершенно девчачье желание, но именно сегодня я не должна была позволять ему давать свои ростки. У меня был какой-никакой сценарий, был план, и он мог разрушиться.

Ведьмы – одиноки по своей природе, ни один мужчина не в состоянии обуздать наш нрав, понять особенную философию жизни, смириться с увлечениями и просто полюбить, не выгорев при этом до основания.

Все те человеческие мужчины, с которыми я бывала, могли быть лишь забавой. Это ужасная игра “Влюбить, но не влюбиться”, ведь, несмотря на сверхъественную природу, мы остаемся теми же женщинами, склонными привязываться, чувствовать и мечтать.

Одно отличие ー ничему из этого сбыться не суждено в девяносто пяти процентах. Рядом с нами мог стоять лишь маг, но и их мы презирали. Почему? Гребаные черти, я уверена, что все дело в той самой гребаной любви, которую мы, гребаные ведьмы, так боимся. Даже само слово “любовь” у нас подвергается насмешкам.

“Чувства равно слабость. Забудьте тот бред, которым пичкают людей, вы высшая раса, у вас другое предназначение”, — из года в год повторяли нам преподаватели, стоило войти в пору гормонального созревания.

А потом снова и снова наглядно демонстрировали, что ни один мужчина не выживет в таком союзе. А тот, кто “способен” — гадкий, злобный и властный эгоист. Ни больше, ни меньше.

Переведя дыхание, в один прыжок оказалась на полу и направилась в толпу танцующих. Кристина заметила, что настольные танцы закончились, но не запротестовала, лишь ободряюще кивнула и “отпустила” к другим.

На барной стойке было весело, я вспомнила все вечеринки, на которых успела побывать со своими “сестрами”, но сейчас в моей груди вдруг ожила та самая дыра, которую до смерти хотелось заполнить.

Невероятно, но в “Сезоне охоты” я почувствовала себя действительно хорошо, легко, и от этого стало не по себе. Волки оказались простыми ребятами, когда вопрос вставал о веселье, они не чурались чужаков и точно не заморачивались вопросами превосходства над другими.

Незнакомцы приняли меня как родную после таких горячих танцев с их волчицей, да и я перестала чувствовать напряжение. Понимала, что это все действие алкоголя, но я целый месяц жила в страхе за судьбу и просчитывала каждый свой шаг. И вот, я на месте, рядом Объект, мне удалось подружиться с его сестрой, меня не гонят из бара – поэтому могу позволить себе расслабиться. По-настоящему.

Закрыв глаза, я отдалась музыке, уже не бесясь, не прыгая и подпевая, а просто двигаясь, позволяя ритму, нотам и частицам, летающим в воздухе, ласкать свое тело.

Все-таки вкус к музыке у Бахнова был. Но я никогда ему в этом не признаюсь.

Появившиеся на моей спине, затем на талии руки не стали неожиданностью. Объект был не тем, кто выпустит свою жертву вот так просто.

— Ты ведь не в моем вкусе, Охотник, забыл? — я без ошибки определила запах мужчины, стоявшего за моей спиной, и распахнула глаза.

Танцующие вокруг нас тени жили своей жизнью — волки, люди, возможно, даже маги были здесь. Я прошлась взглядом и поймала несколько наблюдающих за нами самцов. И в то же мгновение вырвалась, подавшись вперед, к одному из них.

Светловолосый парень был явно не против. Его темная рубашка была наполовину расстегнута, а рукава аккуратно закатаны. Я прильнула к нему с придыханием, словно мелкая тварюшка, желающая ласки.

На самом деле, чтобы тереться об мужика, много ума не надо. Но тереться так, чтобы он запомнил тебя хотя бы на несколько дней после попойки, это надо уметь, однозначно.

Руки заскользили по полуобнаженной мужской груди, пока я рисовала бедрами восьмерки, не разрывая прямого контакта наших глаз.