Но Рейн не спешил вспоминать о своей невесте.

В какой-то момент услышала, как внизу радостно завизжала Триния. А потом… раздался голос Рейна, его весёлый смех. По-видимому, сестра полезла к нему обниматься.

Так я их и застала: Трин, повисшую на шее у своего кузена, и Фейруса, с улыбкой взиравшего на эту идиллическую картину. На шум прибежали и Вивита с Цираном, чтобы поприветствовать своего л’эрда.

А у меня никак не получалось справиться с волнением. Замерев на краю лестницы, с силой сжимала перила и не могла заставить себя пошевелиться. Смотрела на Рейна, пытаясь в его чертах, которые воскрешала в памяти каждый вечер, прочесть ответы на все тревожившие меня вопросы. Изменился ли он? Обрадуется ли нашей встрече? Обнимет ли меня с такой же нежностью, с какой сейчас обнимает Тринию?

— Шиона… — Даггерти опустил на пол сумку, которую держал в руке. Другая по-прежнему была занята кузиной. Осторожно отстранив от себя девушку, направился к лестнице, не сводя с меня взгляда.

При этом лицо его осветилось ласковой улыбкой. Точно такой же он провожал меня в космопорту, в вечер нашего расставания в Эсхоре.

— Может, всё-таки спустишься? — раскрыл для объятий руки.

Этот короткий жест оказал на меня магическое воздействие: придал ускорения, и я, сбежав по ступеням вниз, почувствовала тепло его прикосновений. И долгожданный, ни с чем несравнимый вкус его поцелуя, отозвавшийся волнующей дрожью в каждой клеточке моего тела.

— Шиона в объятиях кузена. Как мило! — сделав ударение на слове «кузена», язвительно протянула Триния.

Ужасно не хотелось, чтобы эти мгновения заканчивались. Я была бы не прочь провести в холле остаток дня, просто прижавшись к любимому, вслушиваясь в тихое биение его сердца. Но Трин, зараза малолетняя, вполне могла отравить своим ядом радость от встречи с Рейном.

Продолжая удерживать меня за талию, Даггерти повернулся к Фейрусу.

— Во сколько нас ожидает её святейшество?

— В семь. И лучше бы тебе на этот раз не опаздывать.

— Может, скажешь, что я заболел? Смертельно. И поэтому был вынужден пропустить её грандиозную тусовку.

— Рейн, — укоризненно покачал головой Арвейл, не оценив юмора племянника. — Мы ведь говорим о приглашении Провидицы. Это большая честь.

— Ладно, — смирившись, вздохнул Даггерти. — Но пока что мы с Шионой спать. До вечера нас не беспокоить. — И потянул меня обратно к лестнице.

— Спать? — смущённо оглянулась я на Тринию и Арвейла.

Даже боюсь предположить, что они могли подумать…

— Другими словами — восстанавливать силы при помощи сна. Или ты какой-то другой смысл вкладываешь в это слово? В принципе, я не против…

— А я всё гадала, изменился ли Рейн Даггерти, — выразительно закатила глаза. — Оказывается, нет, ни капельки.

— А разве это плохо? Ты ж такого Рейна и полюбила. Правда, для меня по-прежнему остаётся загадкой — почему…

— Для меня, если честно, тоже, — рассмеялась я и, окончательно осмелев, привстав на носочки, чмокнула его в щёку.

Надо ж было как-то начинать выплёскивать накопившиеся за эти циклы эмоции.

На лице радаманца появилась улыбка довольного котяры, сумевшего загнать в ловушку маленькую, глупую мышку, из которой та теперь сама не хотела выбираться.

Возле спальни жениха я застопорилась. Зная хитрый характер Даггерти, не верила, что он просто собрался спать. А меня, тоже просто, позвал с собой за компанию.

Долго мучиться вопросом — входить или не входить? — мне не пришлось. Подхватив на руки, коммодор затащил свой вяло сопротивляющийся трофей в комнату и сразу понёс к кровати. Опустив на покрывало, скользнул по обстановке рассеянным взглядом и снова сфокусировался на мне.