И жители Филадельфии, как заметил Джесс, были к подобному приспособлены. Никто не спешил зажимать уши, не считая маленьких детей.

Индира схватила Джесса за руку, стиснув ее так, будто наручники нацепили, и поволокла за собой еще быстрее. Зашагала спешно, но все равно спокойно, как шагали все люди на улицах, каких Джесс видел вокруг. Когда Индира повела Джесса с Томасом направо и остальная их стража последовала за ними, Джесс заметил, что народ уже тоже стекается в этом направлении, к некой двери. Джесс чуть было не выдернул руку. Если у нападающих греческий огонь, здание не спасет – оно вспыхнет, запылав вокруг тебя и зажав в ловушку, останется лишь умирать в муках.

Индира заметила сомнения Джесса и крикнула:

– В подвал!

Уже лучше. Не идеально, но лучше.

Они как раз подошли к ступенькам, которые вели вниз во тьму, когда сигнализация вдруг оборвалась последним предупреждающим ревом, и воцарилась тяжелая тишина, не предвещающая ничего хорошего.

– Погодите! – Джесс попытался развернуться. – Но остальные…

Индира толкнула его вперед, со словами:

– Им придется позаботиться о себе самостоятельно, и да поможет им теперь Бог. Двигайся!

– Она права, – сказал Томас. – Мы ни за что не успеем добраться до них вовремя.

«Я быстро бегаю», – хотел было запротестовать Джесс, но, даже если он успеет до первой атаки, что будет делать? Успеет ли отпереть тюремные камеры? У Морган была его отмычка, но она может не сообразить, как той воспользоваться, если паника захлестнет…

И все равно Джесс попытался развернуться, но Томас положил свою огромную руку ему на шею сзади и подтолкнул вперед, вниз по лестнице, так что иного выхода не оставалось.

Когда Джесс наконец придумал, как выкрутиться, они уже спустились вниз, а наверху трое крепких мужчин скрипнули петлями массивной створки, распахивающейся вовнутрь, и наглухо заперли ее. Это, по крайней мере, было умным решением; дверь, открывающаяся наружу, может оказаться под обломками. А так они хотя бы смогут разобрать завалы и выбраться, если потребуется.

«Они там совсем одни. Заперты».

Джесс повернулся к Томасу. Он бы уже начал кричать на друга, но вдруг увидел его лицо. Увидел слезы, блестящие в глазах. Они лишили Джесса дара речи.

– Мы бы не успели вовремя, – сказал Томас. – Прости.

Джесс уже не хотел кричать, но и согласиться он тоже не мог. Поэтому просто отвернулся.

Помещение внутри освещали свечи и масляные лампы, и всюду стояли длинные деревянные лавки, которые отлично бы вписались в паб. Жители Филадельфии сидели рядами в полной тишине, подняв глаза к глухому потолку.

– Сядьте, – сказала Индира и толкнула Джесса вниз своей твердой рукой на его плече, вынуждая опуститься. Она уселась рядом с ним на скамейку, а с другой стороны место занял Томас, пока двое сопровождавших их на пути сюда мужчин встали у входа, хотя вряд ли кто-либо захотел бы сейчас бежать прочь. – Тихо.

Джесс сделал вдох, почувствовав резкий запах чужого пота, и вслушивался в нервное дыхание людей вокруг. Все смотрели наверх.

Затем мир над ними пошатнулся от такого удара, будто нога великана стукнула по земле.

С потолка посыпалась пыль, и Джесс пригнулся, закашлявшись. Люди, сидящие вокруг, зашептались: пожилой, седой мужчина европейской внешности с резной деревянной трубкой в руках, худенькая женщина, походящая на коренную жительницу Америки, с косичками, заплетенными узором на ее длинных черных волосах, двое африканских детишек, держащихся за руки. Испуганные, но в отчаянии тихие.

Люди в бункере все молчали, когда упал новый библиотечный снаряд, а потолок задрожал, пока Филадельфия над ними горела. Джесс подумал о несочетаемых деталях из дерева и кирпича, а также камня и металла, из которых были выстроены местные дома и магазины. Что не сгорит, то разлетится на куски. И все же, когда Джесс смотрел по сторонам, он не видел в глазах людей отчаяния.