Пара кружила в странном танце между надгробиями, взрывая могильные холмики. Несколько камней с выгравированными ритуальными кругами уже были выворочены нечистью.

С каждым выходом и новым трупом навь становилась всё сильнее, набирая массу и энергию. Сейчас она ростом вымахала уже с хорошего медведя. Минимум четверо убитых, прикинула Лекса. Если сейчас её не упокоить, и она заляжет на месяц и переварит незадачливого некроманта, в следующее новолуние селян будет ждать немаленький сюрприз.

Впрочем, Лекса работала без «если».

Девушка кружила, подводя нечисть всё ближе к ограде из покосившихся кольев. Торчащие концы палок были достаточно острыми, чтобы послужить импровизированными копьями.

Магичке осталось только перемахнуть ограду, увлекая навь за собой, и пинком ноги придать забору нужный угол наклона.

Тварь нанизалась сама, завыла, скребя задними лапами и вслепую размахивая передними, надеясь всё же задеть врага. Выломала-таки орясины, покаталась между надгробиями, измазываясь в тёмной земле, и наконец затихла, убитая не оружием и не человеком.

Лекса отряхнулась. Одежду, порванную в нескольких местах и пропитанную гнилым духом нави, лучше уничтожить. Подобное притягивает подобное. Не хватало ещё нечисть на территории Академии развести.

Подумав, стянула остатки рубашки, протёрла ими меч, прежде чем убрать в заплечные ножны. Никто её ночью не увидит, а оружие должно содержаться в чистоте.

Дома ещё отполирует.

Незамысловатый узор, на мгновение вспыхнувший алой точкой в ночи. От рубашки остался только пепел.

Никогда не оставлять следов – правило въелось в Лексу на подкорке. Ничего, что уже пятьсот лет она не в бегах, а вовсе легальная и почётная охотница Короны. Старые привычки так просто не отмирают.

Она ещё раз внимательно осмотрела развороченные могилы. Нашла самую старую, в которой навь зародилась в первый раз.

Смахнула грязь, в неверном свете луны с трудом прочла имя покойного. На всякий случай запомнила. Потом уточнит у королевских архивариусов, скорее всего, окажется родственником вызвавшему навь.

Нечисть просто так не перерождалась. Её влекли сильные чувства, эмоции. Ненависть, зависть, любовь.

Часто посещавший могилу любимой девушки рисковал вызвать себе под окна её умертвие с тем же успехом, что и единожды пришедший плюнуть на труп врага.

Надо недоумка хоть похоронить по-человечески.

Она повернулась к свежему трупу, так и лежавшему между ощипанными куриными тушками.

Самое время спросить, зачем идиоту понадобились такие проблемы в собственном селе. Несколько пассов, подкреплённых энергией. Сеть подчинения соткалась в воздухе, невидимая простому глазу. Окровавленные ошмётки груди зашевелились, неприятно хрустя обломками рёбер. Бывший селянин неуверенно сел. Зашатался, но устоял.

Поднятый труп глянул на магичку мраморными помутневшими зрачками. Пустил сукровицу уголком рта.

– Зачем разбудил навь? – Строго спросила Лекса.

– Хыыы... – ответил виновник.

Девушка нахмурилась, вгляделась в оплетающие мертвеца энергетические нити. Белые – её собственные, тускнеющие на глазах зеленоватые – трупа. Селянин был слабеньким магом-флористом, даже неинициированным. Соседи наверняка завидовали его богатым урожаям и удачным походам в лес за ягодами.

Но поднять умертвие флорист никак не мог. Не та энергетика. Кто-то ему должен был помочь. Воспользоваться эмоциями, подтолкнуть, сформировать заклятие в конце концов.

Одно дело – притянуть на себя из потустороннего мира умертвие – с этим практически любой справится. Но полноценный подъём сильной нави, с перекачиванием жертвенной энергии (три курицы!) и сложным плетением вызова?