– Повинуюсь, – отрывисто бросила Райна. – Твоя воля будет исполнена. – Правда, лицо её оставалось мрачно.

Дальше ехали в молчании. Валькирия откровенно дулась, идея визита и необходимости «почтительной беседы» с Оружейницей ей явно пришлась не по нраву.

Дорога вилась по холмам, то взбираясь по крутым склонам, то ныряя вниз. Встречные альвы поспешно уступали путь, почтительно кланяясь с обочин.

– Похоже, весь Альвланд знает, что мы здесь, – процедила сквозь зубы воительница.

– И пусть, – безмятежно отозвался О́дин. – Это входит в мои планы, дочь.

Валькирия вздохнула.

– Да будет всё по твоему слову, повелитель.

– Обязательно будет, – усмехнулся Отец Богов. – На сей раз – обязательно будет. Не зря же я провёл столько лет рядом с Познавшим Тьму. А уж кто‑кто, а он был очень хорош в составлении планов.

* * *

В Альвланде поклонялись магии, превозносили магию, не мыслили себя вне её. Магия была водой и хлебом, светом и воздухом, без неё альвы не представляли бытия. Сидя в седле и вроде бы глядя строго перед собой, но видя при этом и всё, что творилось по сторонам, Райна замечала многочисленных големов, занятых хозяйственными работами; валькирия чувствовала короткие и злые толчки пленённой кристаллами силы, приводившей в движение механические сочленения.

Она видела каменщиков, водружавших на пьедестал возле дороги очередную статую – альв и альвийка с развевающимися, словно в танце, одеяниями, вскинув правые руки, вместе точно выталкивают в небо дивное крылатое существо с лицом альва‑ребёнка. Фигуры – не из гранита или мрамора, но из диковинного полупрозрачного материала, разноцветного, в глубине которого то вспыхивали, то гасли золотистые и голубые искорки, – казались живыми, словно кто‑то решил подшутить над путниками и облачился в карнавальный костюм.

Статую ставили несколько големов, распоряжался ими одинокий альв в свободной долгополой накидке. В отличие от других, О́дину и Райне он не поклонился, напротив, дерзко взглянул в глаза.

Валькирия сощурилась, чуть тронула повод, направляя лошадь прямо на наглеца.

– Не стоит, Рандгрид. – Отец Богов даже не повернул головы.

– Но все остальные поклонились!

– Не стоит, – с нажимом повторил Хрофт. – Пусть их. Они нужны нам, не мы им… хотя в последнем я не уверен. В тот миг, когда мы пересекли границы Альвланда, все здешние мудрецы, не сомневаюсь, ломают головы, что нам здесь надо и нельзя ли как‑то нас использовать к вящей славе великого альвийского племени.

– И как ты думаешь, отец, сумеют?

– Может, им будет так казаться, – усмехнулся Старый Хрофт. – И очень бы хорошо, чтобы и впрямь казалось. Меньше нам препон.

– Смеркается, – заметила Райна. – Далеко ли ещё, повелитель?

– Нет, – взглянул на небо и Отец Дружин. – Последний поворот.

Поворот остался позади. Дорога круто взяла к горам, обогнула холм и раздвоилась. Главный тракт тянулся дальше, на юг, а на восток сворачивал узкий, но тщательно замощённый отвод. «Просёлком» его назвать не поворачивался язык.

– Нам сюда, – махнул рукой Старый Хрофт, поворачивая Слейпнира.

Дорога вмиг утонула среди разросшихся кустов, с диковинными серебристо‑голубыми листьями. Крупные венчики, словно детские головки, высовывались из ветвей, будто наблюдая за путниками, поворачивались следом.

Райна нахмурилась.

– Что‑то это мне напоминает… – вполголоса прошипела она, касаясь эфеса. – Была у нас славная заварушка, помню, Восстание Безумных Богов. Крови пустили – хватит на доброе море.

– Слыхал, – насторожился О́дин. – Доводилось. И что же?

– Запах, – мгновенно отозвалась валькирия. – Цветочки. Так же пахли. Хотя выглядели совсем не так мило, жрали только мясо, воды не признавали, поливай их не чем иным, как кровью… Пришлось с ними повозиться, огонь не брал, яд не брал – только топором и удалось.