– Какая же ты молодец! – похвалила ребенка, подхватила корзинку с лоскутами и вышла из кладовки. Сабрина отнесла все в комнату отца и нашла его старенькие чулки. Они были штопаны-перештопаны и никаких чувств, кроме жалости, не вызывали.

– Юные сеньориты, а вы что задумали? – папаша Джузеппе хитро прищурился. – Лечить меня удумали? – отец пытался быть беззаботным, но не смог скрыть обеспокоенность.

– Батюшка, Диана кое-что придумала! – Сабрина чуть ли не плясала вокруг кровати отца. Эмоции у ребенка зашкаливали.

– Не переживайте, батюшка, я вам не наврежу, – попыталась я успокоить отца, но он все равно смотрел за моими манипуляциями с опаской. – Сабрина, развлеки пока отца, чтобы он не переживал, – попросила девочку, а она с радостью притащила мандолину и начала играть. Получалось здорово. И отец откровенно любовался младшей дочерью, пока я развела в тазу гипс, опустила в него самодельные бинты и разложила чулки и вату.

– Ты что задумала? – отец спохватился, лишь когда я убрала в сторону одеяло и разбинтовала шину, что наложил доктор. Это никуда не годится! И даже турист-любитель наложил бы шину на перелом или растяжение куда более профессионально, чем это лекарь.

– Сейчас повязку наложу тебе из гипса, чтоб нога поскорее зажила, – озвучила я свой план, а отец заметно побледнел.

– Может, надо было оставить, как сделал лекарь? – робко проговорил папаша Джузеппе.

– Нет, – я была категорична. Надо ставить отца на ноги и как можно скорее и отделываться от этой интриганки местного разлива. А то, видите ли, она решила пекарню себе заграбастать вместе с папашей, а нас со свету сжить. Ага, щаззз. Я и не таким рога обламывала.

Осторожно натянула на ногу мужчине чулок и показала, как раскладывать вату, пока я буду натягивать второй чулок. Сабрина оказалась очень сообразительной и все схватывала на лету. В четыре руки мы довольно быстро упаковали сломанную ногу в чулки, и начался самый сложный процесс. Я начала обматывать ногу отца бинтами, пропитанными гипсовым раствором. Отец все ждал, что вот-вот должно быть больно, но боль все не наступала. Были, конечно, дискомфортные ощущения, но отец стоически их перенес.

Уложив загипсованную ногу на кровать, я принялась за руку. С рукой пришлось повозиться и использовать дощечки, что принесла Сабрина. Но и с гипсом на руке вскоре было покончено. Я знатно вымокла и устала. В конце поняла, что у меня даже руки трясутся от напряжения. Я знала, как накладывать гипс в теории, но на практике делала это в первый раз.

– И эта повязка способствует скорейшему моему исцелению? – отец успокоился и сейчас рассматривал свою руку.

– Уверена в этом, – я сидела на кресле и отдыхала, пока Сабрина убирала таз с остатками разведенного гипса и мыла пол, так как я немного накапала гипсовым раствором.

– Хорошо, коль так. А то я уже подумывал принять предложение Урсулы, – проворчал мужчина себе под нос, а я замерла и напряглась.

– Какое предложение? – я даже вперед подалась вперед, чтобы не пропустить ни слова.

– Ну, ты же понимаешь, что если со мной что станется, а ты еще так молода, что не сможешь взять на себя управление пекарней, то она отойдет под управление городского управляющего. Сама понимаешь, что к моменту, когда тебе исполнится двадцать три, от пекарни не останется ничего, и наследовать тебе будет уже нечего, – начал издалека папаша Джузеппе. Видно было, что он узнавал обо всем, и такие мысли у него в голове возникли не сегодня.

– Допустим, – кивнула и сложила руки на груди. Чует мое сердце, что сейчас-то он и расскажет, что же там за суперпредложение поступило от Урсулы.