Происходящее больше всего напоминало дешевую распродажу: все лежавшее на столе не блистало новизной, и весьма немногое казалось достойным обладания. Новобранцы ворошили вещи, которые можно было бы назвать товаром, если бы имелась хоть какая-то возможность найти на них покупателя.

– Это что? Один размер, и никому не подходит?

– На этом мундире кровь! Кровь!

– Да, от крови оштаются упрямые пятна, их никак не вывешти беж…

– А есть нормальные кольчуги?

– А, черт, в ней дыра от стрелы…

– Ета, здесь ничего не налазит на тролля!

Морщинистый старичок, стоявший за столом, содрогнулся от гневного взгляда Маладикта. На нем была красная форменная куртка скверного покроя, с вылинявшими и грязными капральскими нашивками на рукаве. Левую половину груди сплошь покрывали медали.

Одна рука заканчивалась крюком. Один глаз закрывала черная повязка.

– Лейтенант сказал, что мы будем пикинерами, – заметил вампир. – Это значит – меч и копье каждому, не так ли? И щит, если вдруг нас накроет ливнем стрел. И тяжелый шлем. Я не ошибаюсь?

– Ошибаешься! Какое право ты имеешь на меня орать? – поинтересовался старик. – Видишь медали? Я…

Карборунд протянул руку, поднял старого капрала над столом, поднес к лицу и кивнул.

– Ага, вижу, мистер. И?..

Воцарилась тишина.

– Поставь его на место, Карборунд, – сказала Полли. – Только аккуратно.

– Ета почему?

– У него нет ног.

Тролль присмотрелся. А потом, с преувеличенным тщанием, поставил старого солдата наземь. Послышался легкий стук, когда две деревяшки коснулись пола.

– Звиняй, – сказал Карборунд.

Старик обрел равновесие и подхватил костыли под мышки.

– Ладно, – ворчливо сказал он. – Без обид. Но в другой раз – смотри у меня!

– Чушь какая-то… – Маладикт обернулся к Полли и широким жестом указал на груду лохмотьев и гнутого железа. – Этого барахла не хватит и на троих! Здесь даже нет приличных сапог!

Полли окинула взглядом стол.

– Считается, что мы хорошо экипированы, – сказала она одноглазому старику. – Что у нас лучшая армия на свете. Так все говорят. Разве Борогравия не побеждает?

Старик взглянул на нее, и Полли удивилась самой себе. Она вовсе не собиралась произносить подобных речей.

– Так говорят, – невыразительно ответил старик.

– А в-вы что скажете? – спросил Уолти, вытаскивая один из немногочисленных мечей – покрытый пятнами и зазубренный.

Капрал взглянул на Карборунда, потом на Маладикта.

– Я не д-дурак, – продолжал Уолти, краснея и дрожа. – Это все – в-вещи с м-мертвецов!

– Зачем же пропадать хорошим сапогам… – начал капрал.

– Мы – п-п-последние, да? – спросил Уолти. – Последние рекруты?

Безногий капрал посмотрел на дверь и убедился, что никто не спешит ему на помощь.

– Нам предстоит провести здесь всю ночь, – намекнул Маладикт. – Ночь! – повторил он, и старый капрал затрясся на своих костылях. – Кто знает, какая нечисть выйдет из мрака, неся смерть на бесшумных крыльях, в поисках беспомощной жертвы…

– Хватит, хватит, я видел твою ленточку, – перебил капрал. – Слушайте, парни, я закрою лавочку, как только вы уйдете. Я просто сижу на складе и, честное слово, больше ни о чем понятия не имею. Я получаю десятую часть жалованья, потому что у меня ноги, и все такое. И неприятности мне не нужны!

– И больше у вас ничего нет? – сказал Маладикт. – Чего-нибудь… припрятанного?

– Ты хочешь сказать, что я ворую? – с жаром спросил капрал.

– Скажем так – я готов предположить, что вы, вполне возможно, этого не делаете, – ответил вампир. – Ну же, капрал, вы сами сказали, что мы последние. Что вы там припрятали?

Капрал вздохнул, с удивительной скоростью направился к дверце и отпер замок.