Когда поезд остановился на вокзале города Сарасота, все трое чувствовали себя так, словно путешествовали несколько месяцев, а не шесть дней на пароходе и двадцать часов на поезде. Присланные из цирка рабочие справились с выгрузкой лошадей, а двое носильщиков подхватили чемоданы. Николас остановился в растерянности, однако к нему тут же подошел человек в ярко-синем костюме, лавандовой рубашке с красным галстуком и сдвинутой на затылок фетровой шляпе. В руке, словно волшебную палочку, он держал дымящуюся сигару.

– Мистер фон Бинген? – окликнул незнакомец, и мальчики уставились на него с молчаливым недоумением: ничего подобного они еще не видели. Николас подтвердил, что он – это он, и сияющий американец широко улыбнулся. Его принадлежность к цирку сомнений не вызывала, а на вокзал он явился для того, чтобы встретить новых артистов.

– Добро пожаловать во Флориду и в самое грандиозное шоу на свете! – величественно провозгласил он, размахивая сигарой перед носом Лукаса. Парнишка сморщился и отвернулся от едкого дыма, а отец крепко пожал протянутую руку.

– Большое спасибо за то, что приехали нас встретить, – искренне поблагодарил Николас.

– Рад помочь, – ответил американец. – Меня зовут Джо Херлихай. – Он долго тряс ладонь, как будто проверял, крепко ли она держится, а потом деловито приказал рабочим поставить контейнер на платформу грузовика с ярким логотипом цирка. Точно такой же логотип красовался на двери автофургона, за рулем которого приехал он сам. Фантастический мир постепенно начинал приобретать реальные очертания.

– Как животные перенесли путешествие?

– На редкость хорошо, – ответил Николас с отлично поставленным образцовым британским произношением, потому что учил язык в Англии, в закрытой школе. Человек с сигарой изъяснялся с характерным для южных штатов тягучим акцентом, понять который оказалось нелегко.

– Ваши сыновья говорят по-английски? – поинтересовался Джо и с симпатией взглянул через плечо на заднее сиденье.

– Немного. Пока еще учатся. Мы плыли на немецком пароходе, так что говорить по-настоящему им до сих пор не приходилось, – объяснил Николас.

– Здесь они выучат язык не скоро, – ухмыльнулся Джо. – У нас в цирке тридцать две национальности, всего тысяча триста артистов и рабочих. Целая деревня. Впрочем, даже не деревня, а маленький город. – Говорил он с нескрываемой гордостью. – Я здесь уже двенадцать лет. Занимаюсь подбором персонала в Штатах, а мистер Норт нанимает людей в Европе. Ну а еще меня посылают встречать вновь прибывших артистов, как сегодня. У нас много немцев, чехов, поляков и венгров – все они тоже говорят по-немецки, так что сразу почувствуете себя как дома. – Николас подумал, что, для того, чтобы освоиться в обществе новых коллег и привыкнуть к новым условиям, одного лишь общего языка недостаточно. Впрочем, мальчики обрадуются возможности говорить по-немецки, а Лукас будет просто счастлив и сразу найдет множество друзей. Тобиас, однако, наверняка захочет укрепиться в английском, да и самому Николасу не помешает подучиться, чтобы лучше понимать американцев. – Работают также французы, итальянцы и испанцы, – продолжал объяснять Джо. – Есть группа японских акробатов и семья гимнастов-жонглеров из Китая. Они говорят по-английски, хотя и плохо. Но все аттракционы с хищниками приехали к нам из Германии. Должно быть, в вашей стране львы и тигры пользуются особой популярностью. – Николас улыбнулся. Если и так, сам он ни о чем подобном никогда не слышал и ни разу не встречал ни отважных укротителей диких животных, ни бесстрашных акробатов и жонглеров.