– А увидеть? – жадно спросила Риточка. – Неужели мы ничего сегодня не увидим?

– Второе явление, замеченное в этих местах, – черный автомобиль… – продолжал Борис тем же негромким, монотонным, но очень внятным голосом. – Говорят, это «москвич-400», который был слизан советскими конструкторами с «опель-кадетта», поэтому, если смотрели фильмы о Второй мировой войне, вы все его видели. Он появляется и двигается бесшумно, т. е. без звука мотора. Но… хочу вас предупредить… – Проводник вновь сделал артистическую паузу и обвел всех внимательными светлыми глазами. – Было заявлено об исчезновении человека, который встретился с этим автомобилем. Вы все взрослые люди и должны понимать – не нужно стараться вступить в контакт с явлением, – последнюю фразу Борис произнес, в упор глядя на Риточку.

Та слушала как завороженная. Перспектива опасности разрумянила ей щеки и заставила позабыть о неудобных туфлях.

– Прошу вас помнить о том, что город – живой организм, здесь все время что-то меняется, и, хотя большинство явлений призрачного мира индифферентны по отношению к человеку, проявление агрессии исключить нельзя. Поэтому не забывайте простые правила: держимся вместе, молчим, внимательно смотрим по сторонам и под ноги. Если что – не стесняйтесь кричать. «Отче наш», если кто знает, тоже почитать полезно. Обереги у всех есть?

Народ закивал, Риточка выпятила скудно прикрытую шелком грудь, в ложбинке которой поблескивал золотом и камнями крестик.

– Освященный? – строго спросил Борис и, удовлетворенный ответным писком, взглянул на Мири, которая подняла руку, как в школе.

– Мне, к сожалению, про оберег никто ничего не сказал.

Проводник извлек из сумки черный шелковый мешочек, распустил завязки, высыпал себе на ладонь несколько кусочков серебра и протянул Мириам:

– Выбирайте.

Ассортимент оберегов был представлен: серебряным распятием, кругляшом с дырочкой посередине, затертостью и невнятными символами похожим на старинную монетку, и фигуркой химеры. Уродец горбился, подперев голову то ли лапкой, то ли рукой, и в нем легко угадывался знакомый персонаж, восседающий на соборе Нотр-Дам в Париже.

– Химера-то тут при чем? – поинтересовалась Мири.

– Демоны, с которыми заключен договор, должны отпугивать остальных, – на полном серьезе отозвался Борис.

Мири вздохнула. Она довольно равнодушно относилась к религиозным вопросам, но распятие надевать не хотелось, потому что Христа ей всегда было по-человечески жалко; а химера показалась велика и угловата. Мири взяла с ладони Бориса кругляшок на веревочке и надела его на шею.

Убедившись, что все готовы, Проводник спустился с крыльца и шагнул на тротуар, а затем и на мостовую. Остальные в молчании последовали за ним, немного ускорив шаг, когда проходили мимо шепчущихся лип. Фонарь позади опять качнулся, и насмешливой вспышкой озарились на секунду стекла машин.

Вся компания медленно шла по улице, посреди мостовой, внимательно поглядывая по сторонам. Потом сзади донесся шум мотора, и они стали оглядываться, не желая попасть под колеса.

– Как не вовремя, – пробормотал Борис и замахал руками, разгоняя группу к краям дороги. Мири выскочила на тротуар, досадуя на какого-то полуночного идиота, который носится ночью по городу и портит такую увлекательную страшилку. Вообще-то страха она не чувствовала, но присутствовало некое напряженное ожидание, как бывает в кино, когда смотришь качественно сделанный триллер. Несмотря на ощущение собственной неуязвимости и нереальности происходящего, нервы постепенно натягиваются и внутри рождается предчувствие и даже предвкушение чего-то… Само собой не последнее место среди чувств девушки занимало любопытство: увидят ли они привидение? И если да – то будет ли оно настоящим или окажется результатом творчества Бориса со товарищи? Раздумывая над этим увлекательным вопросом, Мири прошла немного вперед, потом поняла, что шум машины удалился, так и не материализовавшись в объект, короче, полуночный ездок свернул куда-то, не доезжая до их улицы. А еще она увидела, что группа соэкскурсантов удалилась вперед, и они тесной кучкой двигаются все дальше. Скакать в потемках по тротуару, полному ямок и выбоин, не хотелось, и Мири шагнула на проезжую часть. Инстинктивно глянула направо – и замерла. По улице медленно двигалась машина. Она была старая, Мири такие в фильмах про войну видела: почти квадратный кузов и вытянутый капот с высокой решеткой радиатора. Машина ехала медленно, и в ее темных окнах не отражался свет фонарей. Автомобиль почти поравнялся с ней, когда Мириам вдруг осознала, что не слышит шума мотора. Да и темные стекла выглядели пугающе… разве в то время, после войны, у машин были тонированные стекла?