Со второго толчка парень сломался. Неплохо, большинству хватает одного. Лично я не стал бы возиться с этой полугипнотической методой, ударил Доминантой или Сеансом Правосудия. Никакой субъективщины, никакой возможности солгать, полное подчинение, ответы на все вопросы. Но Светлые выступили против прямого вмешательства в психику подопечного. Я не настаивал. То, что мне разрешили вести допрос, – уже уступка с их стороны. Видать, напугались заваренной ими каши.

Я выждал минуту, давая парню расслабиться. Деформированная аура шипела, топорщилась эмоциональными гребнями и никак не желала успокоиться. Одновременно я наблюдал за Светлыми. Светлые нервничали. Даже многоопытный Максим прятал напряжение под привычной маской невозмутимости. Оборотень и вовсе походил на сжатый комок мускулов. Казалось, он готов наброситься, стоит мне громко чихнуть. Но больше всех волновалась волшебница. Точнее, она единственная не скрывала своего состояния. Я насчитал четыре подвешенных на рефлекс заклинания, из них три явно боевых. Это не считая тонких линий Силы, идущих от нее к соратникам, и еще одного канала, связывающего ее с загипнотизированным парнем. Волшебница умудрялась сканировать Светлых и подсудимого – не применяют ли к ним чего неразрешенного. Троих одновременно. И все это на втором уровне Силы!

Бедная. Ты же потом месяц пластом лежать будешь.

Морщины на лбу парня разгладились. Лицо приобрело то умильное выражение, что свойственно только грудным детям и Светлым. На губах заиграла улыбка.

– Имя, фамилия.

– Алексей Романов, – охотно откликнулся парнишка. Ему было хорошо.

– Уровень Силы?

Он промолчал.

– Год инициации?

Снова молчание. Интересно. Выходит, его и впрямь инициировали на днях, не рассказав про Иных ничего.

Я взял у Аркадия планшет, открыл фотографию убитой вампирши.

– Тебе знакома эта женщина?

Парень посмотрел на фото и кивнул.

– Где и при каких обстоятельствах вы встретились?

– Я шел с работы. – Голос парня звучал неуверенно. – Ко мне пристали гопники. Четверо ребят и девушка. Хотели отжать телефон и деньги. Потом она… превратилась в вампира. У нее выросли клыки… Потом я проснулся. Пошел на кухню, достал колу…

– Стой. – Парень послушно замолчал. – Подробности. Она подошла к тебе, дальше?

– Она сказала, что я милый, – охотно пояснил парнишка. – Поцеловала. Сказала, что я милый. Обняла. Потом она превратилась в вампира. У нее выросли клыки. Потом я проснулся…

– Стой.

Я отвел взгляд, с минуту разглядывал унылые синие обои. Мне надо было собраться с мыслями.

Первым не выдержал оборотень.

– Что вам еще надо? Он все сказал! Как видите, к убийству вашего кровососа он не имеет никакого отношения.

– Костя, обожди. – Максим положил руку ему на плечо.

Я проигнорировал оборотня, снова повернулся к улыбающемуся парню.

– Еще раз. Не спеши. Вспомни, как все было. Вспомни запахи, цвета, ощущения. – Я послал еще один импульс Силы, и Светлая волшебница тут же заелозила на стуле. Максим Максимович сделал успокаивающий жест.

Парень снова нахмурился.

– Она сказала, что я милый, – угрюмо повторил он. – Поцеловала. У нее очень красивая грудь. Но губы были сухие, а глаза как стеклянные. Она сказала, что я милый. Обняла. Где-то заиграла музыка. Приятная такая… Потом стало холодно, подул ветер. Все стало бесцветным, как в старом кино. Потом у нее выросли клыки. Длинные и тонкие такие, как иглы. Потом я проснулся. Нога затекла. Я встал, пошел на кухню…

– Достаточно.

Следом за волшебницей заелозил Аркадий. Причина, правда, была в другом. Он явно хотел перейти ко второй части допроса, а первую рассматривал исключительно как потерю времени. И совершенно напрасно. Мы имели тот редкий случай, когда отсутствие результата само по себе было результатом.