А сам смотрел всю серию от начала до конца, пока Бетти суетилась и готовила что-нибудь перекусить для детей, которые скоро вернутся из школы, складывала выстиранное белье и подбирала разбросанные по полу игрушки.

Но когда я вошел, Хорас вовсе не пялился в телевизор. Он гарцевал по гостиной в фартуке и ловко орудовал метелкой из перьев. Его круглая физиономия блестела от пота. А Бетти тем временем выметала пыль из углов. При виде меня она тихо вскрикнула и выключила телевизор.

– Дорогой, Альфред дома, – шепотом сообщила Бетти Хорасу.

Тот перестал скакать по комнате, замер на месте и выпучил на меня глаза.

– Я знаю, что он дома, – прошипел Хорас. – У самого глаза есть.

После этого Хорас Таттл широко развел свои короткие ручки и пошел на меня. Я стоял на пороге и прямо обалдел, когда Хорас вдруг заключил меня в объятия. С метелки полетела пыль. Я чихнул.

– Как делишки, Эл? – Хорас уткнулся носом мне в грудь. – Боже милосердный, да ты с каждым днем становишься все больше и сильнее!

Он отступил на шаг и улыбнулся. Если раньше его улыбку можно было назвать гадливой, то теперь в ней появилось что-то раболепное.

– Что происходит? – спросил я.

– О, Альфред, происходит нечто невероятное… – начала Бетти, но Хорас не дал ей договорить.

– Ничего особенного! – воскликнул он, смущенно хихикнул, потом энергично хлопнул меня по плечу и понизил голос: – Просто затеяли весеннюю уборочку, Элли. Ты не против, если я буду называть тебя Элли?

– Нет, – ответил я. – И сейчас октябрь.

– Самое подходящее время! – возопил Хорас.

И тут в комнату вошел Кенни.

– О, Эл. Эл Кропп. Альфред Кропп, – по обыкновению бормотал он.

Хорас резко развернулся и заорал:

– Заткни хавальник, тупой недоделок!

– Хорас, у него из-за тебя возникнет комплекс неполноценности, – тихо заметила Бетти.

– И без меня уже возник! – огрызнулся Хорас.

– Отстань от Кенни, – сказал я, и Хорас заткнулся.

– Дорогой, может, нам все-таки следует рассказать Альфреду? – спросила Бетти и повернулась ко мне. – У нас сегодня гость.

– Кто?

– Ты его не знаешь, – сказал Хорас. – Слушай, Эл, дай-ка сюда свой рюкзак… Господи, какой тяжелый… Ты силен, как бык Поля Баньяна![5] Врубаешься? Вам рассказывали в школе про Поля Баньяна? Кенни, отнеси-ка рюкзак Эла в комнату.

Хорас швырнул мой рюкзак в сторону Кенни. Тот угодил Кенни в живот, и он шмякнулся на задницу.

– Все нормально, сам могу отнести, – сказал я и, подхватив рюкзак одной рукой, другой поставил Кенни на ноги.

– Спасибо, – еле выдавил он.

Тут в дверь позвонили. Хорас весь побелел, резко повернулся к Бетти и ткнул ей в нос коротким толстым пальцем:

– Отлично! Он уже здесь, а я еще не вытер пыль с камина!

– Кто уже здесь? – спросил я.

– Гость, – ответил Хорас, яростно дергая завязки фартука.

– Что за гость?

– Разве я еще не объяснил? Бетти, тащи сюда ножницы, мне не развязать этот чертов фартук…

Бетти стояла за спиной Хораса и, закусив нижнюю губу, трудилась над узлом.

– Я говорила – завяжи на бантик.

В дверь снова позвонили. Никто не сдвинулся с места. Хорас метелкой описывал в воздухе восьмерки. В этот момент он был похож на толстую низенькую мажоретку[6], хотя, конечно, мажореток такой комплекции редко встретишь. Пылинки разлетались и плясали в воздухе. Хорас рявкнул на Бетти, чтобы она прекратила суетиться и убрала куда-нибудь свой веник. В дверь позвонили в третий раз.

– Хотите, я открою? – предложил я.

– Нет! – хором завопили Таттлы.

– Эл, сядь на диван, только не посередине, – велел Хорас. – Бетти, свари кофе и сделай что-нибудь со своими волосами. Иначе ты похожа на Оззи Осборна. Подальше на край дивана, Эл, от тебя путом разит. Кенни, а ты чего тут рот разеваешь, как гуппи? Убирайся отсюда!