Офицер, глянув на Людмилу повнимательнее, сразу же попятился.

Злополучные хвосты, которыми неведомый кутюрье скупо обшил подол Люсиного платья, были такими грязными и заскорузлыми, что принадлежать могли только давным-давно издохшим песцам. Но они были белыми, и это обстоятельство не на шутку встревожило местных. Солдаты тревожно переглядывались, указывая пальцами на экстравагантный аксессуар танцевального наряда, из-за их спин то и дело выглядывали перепуганные крестьяне.

– Люся, запомни, мы – небесные девы, – прошептала Татьяна. – Ни слова о России, ни звука про двадцатый век. Поняла?

– Угу, – буркнула та.

Слава богу, Люсе не нужно повторять дважды. Она уже и сама смекнула, что, чем дольше продержит местных в неведении, тем больше шансов уцелеть. Девушки уже выдавали себя и за генеральских дочерей, и за, прости господи, комиссарш, им к перевоплощениям не привыкать.

– Следуйте за мной, небесные девы, – выдавил представитель власти, а затем выкрикнул короткую команду своим подчиненным.

Девушек тут же взяли в кольцо и куда-то повели.

– Держи себя так, словно действительно только что с небес свалилась, – напомнила Таня сестре. – Но не переборщи.

Та для острастки зыркнула вокруг себя по-звериному злобно, чтобы не сомневались: небесные лисы – они не любят, когда их против шерсти гладят.

Их сопроводили в деревушку неподалеку, и недавние охотники на небесных дев вынуждены были таскать воду для стирки небесных нарядов и купания, делиться едой и «дарить» тележку, чтобы пришелицы ноги по дороге не били. Впрочем, от угощения «феи» категорически отказались.

– Мы пока не можем прикасаться к человеческой еде, – сказала Таня, церемонно отодвигая чашку с рисом и в очередной раз удивляясь, как так получается, что все вокруг понимают ее, а она – их. – Нам, привыкшим к небесному нектару, она может навредить.

И покачала головой совсем как привезенная отцом из Парижа игрушка – китайский болванчик.

– И то верно, – шепотом согласилась Люся. – Еще отравят или усыпят. Потерпим.

Но на рис посмотрела с некоторой тоской и сглотнула слюну.

Все здешние люди носили халаты с запа́хом, подвязывая их широкими кушаками, и лбов никто не брил. Напротив, у мужчин на макушке красовался узел из волос, либо завязанный платком, либо сколотый шпилькой. Таня покосилась на короткие и осветленные пергидролем локоны сестры. Ее собственная стрижка тоже должна была вызывать у аборигенов нездоровый интерес. Равно как и белая кожа, серые глаза и прочие расовые отличия уроженки далекого Севера. Что и говорить, мода двадцатого века сыграла с обеими девушками злую шутку. С такими приметами здесь ни спрятаться, ни скрыться. Даже в шелковых халатиках.

Одних только чулок хватит, чтобы история о небесных девах сбереглась в памяти местных жителей еще по меньшей мере три века. Как увидели прислуживающие им женщины, что Таня перед купанием стягивает с ног грязные и мокрые фильдекосовые чулки, так заверещали и врассыпную бросились.

– Чего это они? – удивилась сначала Люся.

А потом глядь на причину страхов – точь-в-точь змеиный выползок валяется.

– Куда ни кинь, всюду клин. Как бы не прибили они нас, от греха подальше, а? Мало ли что в голову этим нехристям придет.

Так что помылись сестры без посторонних глаз. Еще неизвестно, чем покажутся суеверным женщина пояс для чулок или сорочка-комбинация. Заодно сговорились между собой, что рассказывать о житье-бытье небесных дев и лисиц.

– Ты, главное, упирай на то, что ты – лисица небесная, то бишь лиса, прожившая тысячу лет и допущенная на небо. Запомнила?